Принц и Русалочка
Шрифт:
– Пожалуйте в тронный зал, ваше высочество, – церемонно проговорила Сатария.
На пути к тронному залу оказалось ещё множество комнат, и все они были просторными и сверкали драгоценным блеском. Каждую украшали морские цветы самых диковинных форм и оттенков, а над ними, словно расписные бабочки, резвились крошечные рыбки.
Царь Онагест ожидал Ланцерея в самом большом и величественном из залов дворца. Подводный владыка восседал на высоком золотом троне, в котором изумрудов было не меньше, чем волос в густой и длинной бороде
Приблизившись к трону, Ланцерей приложил руку к сердцу и немного наклонил голову: так он приветствовал королей на земле.
– Здравствуй, принц, – сказал Онагест. – Я хотел увидеть тебя, чтобы сказать: я не держу на тебя зла, хотя ты стал виновником несчастья моей дочери.
– Невольным виновником, отец, – поправила Сатария.
– Да-да, именно поэтому я не сержусь, ибо справедливость – главная добродетель монарха, – с достоинством изрёк Онагест.
– Благодарю вас, ваше величество, – ответил Ланцерей. – Я обещаю, что верну Сиренеллу на землю и сумею сделать её счастливой.
По лицу Онагеста трудно было понять, верит ли он словам своего необычного гостя.
– Вот что, принц, – сказал морской владыка, сделав какой-то неопределённый жест, – тебя жаждет увидеть моя матушка. Не будем заставлять ждать вдовствующую царицу. Плыви к ней и удовлетвори её любопытство. А потом возвращайся к нам. Мои девочки хотят устроить большой бал в твою честь, – и он потрепал по щеке ластившуюся к нему Сатарию.
БАБУШКА ЧИЛИНИТА
– Так вот ты какой, – сказала старая морская царица, разглядывая Ланцерея с почти что детским любопытством. – Красив, действительно красив… Где уж было моей девочке устоять перед такой красотой!..
Она вдруг часто заморгала, и её морщинистое лицо сразу сделалось жалким.
– Ну-ка, голубушки, плывите отсюда, – приказала она своим внучкам, едва только немного успокоилась, – мне нужно поговорить с принцем.
– Бабушка!.. – недовольно сказала Сатария, но царственная старуха сурово насупила брови:
– Будешь спорить со своим отцом, он без ума от твоих капризов!
Гордо вскинув голову, Сатария выплыла из бабкиных покоев. За ней молча выскользнули сёстры.
– Совсем избаловались, – проворчала старая царица, проводив их строгим взглядом, и повернулась к юноше. – Значит, ты любишь Сиренеллу?
Принц растерянно кивнул, и непредсказуемая старуха о чём-то надолго задумалась. Наконец Ланцерей смог как следует её разглядеть. Царица Чилинита была грузной, давно утратившей красоту русалкой. Свою старость она пыталась спрятать под дорогими украшениями, закрывавшими ее шею, грудь и запястья. На хвосте Чилиниты принц насчитал целую дюжину крупных устриц и решил, что это какие-то знаки отличия, как, например, ордена или
– А как же твоя любовь не уберегла маленькую Сиренеллу? – с тяжёлым вздохом спросила царица и опять часто заморгала.
– Бабушка Чилинита!.. – воскликнул принц и тут же смешался. – Простите, ваше величество.
– Ты можешь называть меня так, мой мальчик, – разрешила морская царица. – Сиренелла очень любила тебя, стало быть, и я тебя люблю.
– Я найду вашу внучку, – сказал Ланцерей, – и она станет моей женой. Русалочка обретёт бессмертную душу и свой чудесный голос. Вот волшебное кольцо, которое я одену на палец Сиренеллы.
– Откуда оно у тебя? – спросила Чилинита.
– Это подарок колдуньи Летимарии, – ответил принц, пряча взгляд.
– Дитя моё, проклятая ведьма никому не делает подарков! – Чилинита взяла юношу за подбородок и заглянула в его глаза. – Скажи мне, милый, что ты отдал за это колечко?
– Не спрашивайте меня, бабушка Чилинита, – прошептал Ланцерей, – я не хочу обманывать вас…
– Ради моей несчастной внучки, скажи мне правду!.. – царица уже трясла его за плечи. – Скажи, мой мальчик…
– Я пообещал Летимарии свои глаза, – с усилием проговорил принц.
Старуха охнула и порывисто обняла Ланцерея.
– Бедный мой мальчик!.. – сотрясаясь всем своим телом, простонала она. – За что, за что нам столько несчастий?..
– Не терзайтесь, бабушка, – попытался утешить её принц. – На свете много слепых, как-нибудь привыкну и я… Зато Русалочка вернётся на землю и будет счастлива…
– Счастлива, когда ты станешь так страдать?! Ох дети, дети, какую вы заварили кашу!.. Я догадываюсь, я знаю, за что нашей семье послано это наказание, – неожиданно сказала Чилинита. – В том, что произошло, моей вины больше, чем твоей, бедное дитя.
– Вашей вины? О чём вы, бабушка?
– Слушай, мой мальчик. Когда-то очень давно я и мой муж совершили ужасное преступление.
– Преступление? – переспросил Ланцерей, хотя уже догадывался о том, что услышит дальше.
– Да, самое страшное из всех! В юности наш сын любил одну русалочку. Она была без роду без племени, ну а мы прочили Онагесту в жёны настоящую принцессу… Русалочка оказалась упрямой, и мы… одним словам, мы натравили на бедняжку голодных акул…
– Но… она ведь не погибла? – осторожно спросил Ланцерей.
– Да мы и не хотели её смерти! Всё, что нам было нужно, – это убить их любовь… Тогда мы ещё не знали, что это и есть самое ужасное злодейство. Мой муж понял эту истину раньше меня. Он ничего не говорил, но не мог смотреть в глаза Онагесту и спать по ночам. Чувство вины скоро превратило его в морскую пену… Прошло всего несколько лет, и мы потеряли Элинею – жену Онагеста. Крошка Сиренелла только родилась в тот год и совсем не помнит свою мать… Но и её не миновала расплата за наши старые грехи… Впрочем, эта история тебе хорошо известна.