Принц крови

Фейст Рэймонд Элиас

Гуда продал свои доспехи и купил другое снаряжение — почти новую кирасу и наручи. Продал он и старый побитый шлем, заменив его другим, похожим на те шлемы, которые носили Псы Войны, — металлический горшок с заостренной макушкой, отороченный черным мехом; сзади прикреплялся кольчужный подвес. Подвес можно было укрепить так, чтобы он закрывал лицо, оставляя одни глаза

— именно так и носил его сейчас Гуда.

Накор расстался с линялой желтой рясой и сейчас носил накидку примерно такого же качества, только персикового цвета.

Как показалось Боуррику, исалани не стал от этого менее сметным. Но сам человечек считал» что достаточно изменил свою внешность, и Боуррик, помня о его изобретательности, решил с ним не спорить.

Накор купил им места на барже, которая шла вниз по Сарну к городу Кешу.

Как и предполагал Боуррик, кругом стояли стражники. Они старались вести себя так, чтобы не бросаться в глаза, но их было так много и они так внимательно разглядывали прохожих, что становилось ясно — в городе они собрались не случайно.

Завернув за угол, Боуррик и Сули прошагали впереди Накора и Гуды в сторону таверны, расположенной у самого причала. Сули, проходя мимо какой-то открытой двери, споткнулся.

— Хозяин, — прошептал он Боуррику. — Я узнал этот голос.

Боуррик толкнул мальчика в ближайший дверной проем; Гуде и Накору он махнул рукой, чтобы те шли дальше.

Сули указал на открытую дверь.

— Я услышал только несколько слов, но смог узнать голос.

— Кто это был?

— Не знаю. Разреши мне подойти — может быть, тогда я вспомню.

Мальчик развернулся и еще раз прошел мимо двери, оглядываясь, словно искал что-то. Потом он, пожав плечами, вернулся к принцу.

— Этот голос я слышал в доме губернатора Дур-бина, когда подслушивал у той комнаты!

Если они пройдут мимо двери еще раз и заглянут внутрь, то привлекут нежелательное внимание, но принцу надо было знать, кто гонится за ним.

— Подожди здесь, — сказал Боуррик мальчику, — и посмотри, кто выйдет. Потом приходи в таверну.

Оставив мальчика, принц заторопился туда, где товарищи, уже попивая эль, дожидались его.

— Кто-то, кто знает меня, может оказаться сейчас в городе, — сказал он тихо, проходя мимо их стола. Потом повернулся к ним спиной и сел за соседний стол.

Вскоре вошел Сули и сел рядом с Боурриком.

— Это был человек в черном плаще. Он до сих пор в нем, хозяин. Это его голос, — прошептал мальчик.

— Ты видел его?

— Я смогу узнать его в следующий раз, — ответил Сули.

— Хорошо, — произнес Боуррик, зная, что Накор и Гуда прислушиваются. — Если увидишь его еще раз, скажи нам.

— Хозяин, тут вот еще что… Я смог разглядеть, что он — из чистокровных.

— Это не удивительно.

— Но это еще не все. Когда он повернулся, у него распахнулся плащ, и на шее я увидел золото.

— И что это значит? — спросил Боуррик.

Ответил ему Гуда — злым шепотом через плечо:

— Это означает, что это не просто чистокровный, но еще и член императорской

семьи Кеша, недоумок ты! Только им позволено носить золотые ожерелья. Он может оказаться каким-нибудь очень далеким родственником императрицы, но она все равно посылает ему подарки на день рождения. Во что же ты нас втянул?

Боуррик молчал — к ним подошла большая грузная женщина-служанка. Боуррик скрипучим голосом заказал две кружки эля и, когда женщина ушла, повернулся к Гуде.

— Все так просто не объяснишь, друг мой. Как я уже сказал, это политика.

Женщина принесла им эль и ушла.

— Моя милая мамочка так хотела, чтобы я занялся честным ремеслом, — запричитал Гуда, — пошел бы, например, грабить могилы. Послушал я ее? Нет. Будь наемным убийцей, как твой дядя Густав, говорила она мне. Последовал я ее совету? Нет. Учеником к некроманту…

Боуррик пытался развеселиться, слушая мрачные шутки Гуды, но понял, что думает о деле. Кто пытался убить его и Эрланда? И зачем? Было понятно, что заговор идет откуда-то сверху, но чтобы от императорской семьи… Он вздохнул, допил свой эль и стал ждать гудка, возвещающего о том, что баржа готова к отплытию.

***

На причале прозвучал сигнал к сбору, и Боуррик с друзьями, а также еще с полдесятка человек в таверне поднялись, взяли свои пожитки и, толкаясь, направились к выходу. Снаружи Боуррик увидел отряд имперских солдат, расположившихся у сходней, — они рассматривали каждого, кто поднимался на борт. Это были гвардейцы Внутреннего легиона, который располагался в центральной части Кеша. Каждый солдат носил металлический шлем и кирасу, покрытую черной эмалью. Короткие черные юбки, черные наголенники и наручи придавали им устрашающий вид. Офицер, командовавший отрядом, имел на макушке шлема султан из красного конского волоса.

— Теперь ведите себя спокойно — вам нечего скрывать, — сказал Боуррик.

Он легко пихнул Сули, показывая, что тот теперь должен идти один, а потом махнул рукой Гуде и Накору. Сам принц стоял сзади, наблюдая.

Стражники время от времени заглядывали в пергаментный свиток — наверное, там были даны детальные описания всех троих. Сули пропустили на борт, даже не взглянув на него второй раз. Гуду остановили и о чем-то его спросили. Его ответ, кажется, удовлетворил их, потому что его пропустили.

И тут сердце Боуррика упало — Накор остановился, заговорил со стражником и указал через толпу прямо на принца. Солдат что-то сказал и кивнул, а потом обратился ко второму солдату. Боуррик ощутил, как у него пересохло во рту, — три солдата спустились по сходням и, расталкивая толпу, направились прямо к нему. Решив, что для драки нужно место, Боуррик, как ни в чем не бывало, пошел им навстречу.

Когда он попытался обойти стражников, один из них положил ладонь на его руку.

— Погоди-ка, бендрифи. — Это была вовсе не просьба.