Принц-леопард
Шрифт:
– Конечно, тетушка, – Джордж была уже почти за дверью и вряд ли вслушивалась в слова своей тети.
– Джорджина, – пытаясь остановить племянницу, леди Беатрис встала, приложила ладонь к ее мокрому от слез лицу. – Помни, не в нашей власти отвести руку Господню, но мы можем оставаться сильными. – Тетушка вдруг как-то моментально сникла и постарела. – Иногда это единственное, что нам остается.
– Все просто и ясно. Старуху Поллард убили. – Сайлас откинулся в своем
Беннет, словно молодой лев, спокойно мерил библиотеку большими шагами. Его старший брат вел себя совсем по-другому. Он съежился в углу на маленьком стульчике, почти касаясь коленями подбородка. Зачем вообще Томас приплелся в библиотеку, Сайлас так и не понял, но его это особенно и не интересовало. Его вниманием всецело завладел младший сын.
Всю эту неделю, с тех пор как поймали Гарри Пая, младший злился на отца и как-то отгородился от него. Но, как ни старайся, от фактов не убежишь. Убита женщина. Конечно, весьма старая да к тому же бедная. О ее судьбе и при жизни-то никто не беспокоился. Хоть от дохлой овцы ее мало что отличало, все же формально она была человеком.
А общество должно уважать своих членов.
Сайлас уже начал было сомневаться, правильно ли он поступил, так поспешно арестовав Гарри Пая. Но беспокойство местных жителей все нарастало. Росло и недовольство, что убийца до сих пор разгуливает на свободе. Но он разберется с Паем по-своему: кто-то же должен взять инициативу в свои руки и наказать этого ублюдка. Возможно, он сейчас уже сдох. Но это уже имеет мало значения. Умер сейчас или умрет через неделю, в любом случае он мертв, будет мертв – и точка. И тогда сын перестанет, наконец, спорить с родным отцом.
– Ее могли убить, не спорю, но это сделал не Гарри Пай. – Беннет остановился, скрестив руки на груди и вперив в отца горящий яростью взгляд.
Сайлас почувствовал, что терпение его подходит к концу. Все вокруг верят, что Пай виновен. Только не его собственный сын.
Он пододвинулся вперед и принялся усердно тереть указательным пальцем по столу, словно хотел сделать дырку в поверхности красного дерева.
– Ее отравили ядом болиголова, как и овец. Рядом с телом нашли его деревянные фигурки. Если помнишь, эти деревянные фигурки находят уже второй раз. – Сайлас протянул вперед руки ладонями вверх. – Какие еще доказательства тебе требуются?
– Отец, я знаю, ты ненавидишь Гарри Пая, но посуди сам, зачем ему оставлять собственные резные фигурки рядом с телами убитых животных и людей? Зачем ему так подставлять себя?
– Скорее всего, он просто сумасшедший, – тихо произнес Томас из своего угла. Сайлас хмуро посмотрел на старшего сына, но тот был слишком увлечен словами Беннета. – Пай наверняка унаследовал дурные привычки своей матери, порядочной неряхи и грязнули.
На лице Беннета отразились печаль и боль.
– Том…
– Не смей называть меня так! – резко выкрикнул Томас. – Я старший брат.
– Заткни пасть! – рявкнул Сайлас. Томас съежился в своем углу:
– Но отец…
– Хватит, я сказал! – Сайлас грозно уставился на своего старшего сына и не отрывал глаз, пока тот не покраснел. Потом мистер Грэнвиль поудобнее устроился в кресле и снова обратил свой взор на Беннета. – Чего ты хочешь от меня?
Беннет посмотрел на старшего брата, словно хотел извиниться, но тот проигнорировал его. И лишь потом ответил:
– Не знаю, отец.
Вид Грэнвиля-отца выдавал некоторую неуверенность. Но ответ сына подействовал на него словно живительный бальзам.
– Я член городского магистрата, и должен поддерживать такой порядок, какой считаю правильным.
– Дай мне хотя бы увидеться с ним.
– Нет. – Сайлас покачал головой. – Он опасный преступник. Пустив тебя к нему, я поступлю безответственно.
Этого нельзя допустить, пока действия его подручных не будут признаны правильными. Они долго били Пая, пока тот не свалился с ног окончательно, но этот негодник до сих пор отказывается говорить. Еще несколько дней, и он будет сломлен окончательно. Да он непременно сломается. Тогда Сайлас спокойно вздернет его на виселицу. И уже никто – ни Бог, ни король – не смогут ничего возразить.
Да, черт возьми, он будет ждать, сколько потребуется.
– Очень, очень жаль. – Беннет взволнованно ходил по комнате. – Я ведь знаю его с детских лет. Он мой… – Он прервал, начатое было предложение, и махнул рукой. – Пожалуйста, позволь мне поговорить с ним.
Его любимый мальчик давно ни о чем не просил, давно не умолял своего отца. Он забыл, что мольбы дела ют противника только сильнее.
– Нет. – Сайлас с сожалением покачал головой.
– Он еще жив? Сайлас осклабился:
– Да, жив, но это ненадолго.
Беннет побледнел, уставился на отца, и, казалось, вот-вот собирался его ударить. Сайлас рассвирепел окончательно.
– Черт тебя побери, – пробормотал Беннет.
– Это уже почти случилось.
Беннет развернулся, подошел к двери и распахнул ее. На порог комнаты чуть не упал маленький щуплый паренек.
– Это еще что такое? – прорычал Сайлас.
– Мальчик со мной. Заходи, Уилл.
– Скажи своим слугам, чтобы не подслушивали под дверями, – медленно проговорил Сайлас.
Эти слова по какой-то необъяснимой причине заставили Беннета остановиться и повернуться к отцу, Беннет переводил взгляд с мальчика на Грэнвиля-старшего.
– Ты и вправду не знаешь, кто этот парень?
– А что, должен? – Сайлас, наконец, взглянул на паренька. Каштановые волосы юнца что-то действительно напоминали ему, но он отбросил сантименты. – Этот парень – никто.
– Господи, я просто не верю своим ушам, – Беннет уставился на отца. – Мы все только пешки в твоих руках, так ведь?