Принц на черной кляче

Ольховская Анна Николаевна

А сейчас улица, по которой ехала Лена и на которой стоял ее дом, была пуста. Странно, ведь к девушке в деревне относились с симпатией, она никогда не чинилась, всегда здоровалась, из города соседским старушкам гостинцы привозила. Не могли местные остаться безучастными к ее беде, случись эта беда на самом деле.

А значит, все в порядке, и этот участковый что-то напутал.

Но проверить все же надо – мало ли что?

Лана подъехала к высокому глухому забору из плотно пригнанных досок, окружавшему ее владения.

И

сразу заметила приоткрытую калитку. А ведь она всегда запирала ее, уезжая!

Значит, что-то все-таки случилось.

Лена торопливо выбралась из машины, оставив ключ зажигания в замке – мало ли что, а вдруг в темпе убегать придется, и не хотелось бы, как любят показывать в триллерах, трясущимися руками тыкать ключ, не попадая снова и снова. И теряя драгоценное время.

Вламываться во двор с дурным криком «А ну, выходь, супостат, щас я тя на вилы подыму!» девушка не стала. Как минимум не было вил. И вообще, осторожность еще никому не вредила.

Поэтому во двор Лена вошла абсолютно бесшумно, буквально впорхнула. Но это не помогло…

Шорох за спиной, на лицо опускается вонючая тряпка и – темнота…

Глава 42

Из мрака снова и снова выхлестывали длинные склизкие щупальца. Они жадно тянулись к Лене, опутывая ее по рукам и ногам, сжимая шею, перекрывая дыхание. Но девушка не сдавалась, она билась в мерзких путах из последних сил, она брыкалась, она даже пару раз укусила скользкую гадость. Правда, сквозь пелену душного черного тумана, сковавшего ее сознание, Лена отстраненно отметила – а щупальце вовсе не скользкое и не холодное, он теплое и слегка волосатое. И воет от боли весьма членораздельно:

– Ах ты, сука! Тварь!

– Прекрати, – злобно процедил мрак, – подумаешь, укусили его! Внимательнее быть надо!

– Так она же в отключке! Она вообще сопротивляться не должна! У, гадюка кусучая!

– Сергей, даже не вздумай! На ее теле не должно остаться следов побоев, иначе наша версия рассыплется!

– А ничего так тельце-то а? Может, употребим по-быстрому? Посмотри, какая она секси!

– Сергей, тебе баб мало?

– Баб, как и денег, мало не бывает, Петр Никодимович, вы же знаете! Я быстренько!

– Нет! У нас мало времени!

– Это просто издевательство над нормальным мужиком – заставить раздеть роскошную красотку догола и не дать воспользоваться ситуацией!

Щупальца снова выхлестнули из мрака и заелозили по телу. Только теперь щупальца интересовали вовсе не руки. И не ноги. Вернее, не совсем ноги, а…

Инстинкт самосохранения, пытавшийся отдышаться после предыдущей схватки с мраком, устало выругался и снова рванул на поле боя.

И Лена снова начала брыкаться, вертеться, лягаться, отбивая атаки мрака.

– Сергей, я кому сказал! Ты совсем рехнулся, что ли? А ну, слезь с нее! Иначе…

– Да понял, понял… –

И щупальца оставили тело девушки в покое. – Петр Никодимович, мне кажется, надо ей еще транквилизатор вколоть, она слишком активна!

– В этом ты прав. Возьми у меня в саквояже ампулу и наполни шприц.

– Только колоть вы будете, хорошо? Я в вену все равно не попаду.

– Хорошо. А ты пока этого красавчика поестественнее уложи.

Потом в руку впился весьма крупный комар, и мрак снова плотно захлопнул створки реальности.

Так плотно, что выбраться изнутри самостоятельно Лена не могла. Даже когда сам мрак начал рассеиваться, медленно возвращая способность слышать и соображать. Но открыть глаза, а уж тем более вернуть способность управлять своим телом не получалось.

От малейшей попытки внутри черепа словно бомба взрывалась, заставляя девушку стонать от боли. А еще – мутило все сильнее и сильнее, сил справляться с тошнотой больше не было, собственно, их, сил, вообще не было.

Поэтому и сопротивляться ураганной атаке дурноты Лена не смогла. Гортань словно огнем обожгло, и едкая горечь фонтаном выплеснулась наружу, мгновенно забив нос.

– Во нажралась, а? – гыгыкнул хриплый мужской голос где-то рядом. – От волнения, видать, не каждый день ведь любовника убиваешь! Да еще так!

– Сироткин, ты не умничай, – устало произнес другой голос. – Ты ее лучше на бок поверни, а то ведь захлебнется рвотными массами. И лицо вытри.

– Чем я его вытру?

– Портянкой! Сироткин, не тупи! Тебе постельного белья мало?

– Так жалко ведь, вон оно какое красивое!

– Что, решил себе после обыска забрать?

– А че, ей ведь оно не понадобится! В лагерь со своим нельзя!

– А вдруг ее отпустят? Девка явно из богатеньких, наймет себе наилучшего адвоката, друзья помогут, любовники опять же – и вывернется красотуля!

– Не, не вывернется. – Голос неизвестного Сироткина приблизился вплотную, Лену довольно бесцеремонно, словно мешок с картошкой, повернули на бок, а потом по лицу заскользила ее шелковая простыня. – Во-первых, любовника своего богатенького она порешила, а во-вторых, самые влиятельные из ее друзей теперь, насколько мне известно, перешли в разряд врагов.

Господи, что происходит? Кто эти люди? Что за чушь они несут? Где она вообще находится?!

Так, хватит валяться бесполезным, а главное, бессловесным бревном, пора выползти в реальность и разобраться, что там, в реальности, происходит? Мир что, сошел с ума?

Но тело, слабое человеческое тело, подчиняться силе воли и разуму отказывалось. Оно еще не отошло от ударной дозы транквилизаторов, оно требовало покоя, покоя и еще раз покоя. Хотя бы на часок. А лучше на два.

Что?! Валяться вот такой вот чуркой и слушать бред незнакомцев?! Что она убила какого-то любовника и что друзей у нее нет?!