Принц на Новый год
Шрифт:
— Не пропадём, — отважно шепнул иномирный принц и улыбнулся самой озорной из своих улыбок.
Галка стреляла в нас глазами. Её муж разливал шампанское по фужерам и предлагал выпить за праздник. Все давно перезнакомились. Диму-Димитрайоса похлопывали по плечу и пихали ему в руки куски шашлыка, завёрнутые в лаваш. Мангал остывал неподалёку. Всё-таки безбашенные у нас жильцы типовой девятиэтажки. Открытый огонь почти в центре города. А если кто-нибудь пожарных вызовет?
— Идите к нам! — кричали очередной семье, выбравшейся с детьми во двор. — С Новым
— А мы ещё фейерверков принесли.
К раскладному столику стало не подойти. Дети катались с горы на ледянках, а чуть в стороне наспех ремонтировали борта у взрослых саней. Нет, ну во что я ввязалась?
— Смотрю, рецепты пригодились, — проворковала Галка, поймав меня за плечо. — К сердцу такого мужчины прокладывать путь нужно тщательно. Жаль, что не исконно русская кухня. Что ж ты не предупредила об иностранце в гостях?
Переводчик после «не пропадём» пришлось сразу же выключить. Димитрайос болтал по-элладийски, но никого это не смущало. Его уже научили поддакивать и отвечать «вздрогнём» на каждый тост. Я со смехом вспоминала сцену из «Особенностей национальной охоты». Где Вилли Хаапасало по-фински доказывал, как правильно надо было доставать из воды рыбу, а Виктор Бычков кричал: «Ё-моё, а я её за что хватал?» И никакого языкового барьера.
— Сани готовы! — зычно крикнул сосед с первого этажа. — Можно!
Коробку с салютом спрятали в припаркованную машину, чтобы дети не достали. Водитель саней, трое отважных и мы с Димитрайосом пошли усаживаться в пробный заезд. Сдавалось мне, даже доработанная конструкция саней больше четырёх пассажиров не могла выдержать, но объясните это представителям народа, привыкшего ездить на одном запорожце всей деревней.
— Нормально, чё. Погнали!
Принц крепко меня обнял, я схватилась за пуховик Галки и двое «разгоняющих» с коротким: «Ха!», толкнули нас с горки.
Адреналин бурлил в крови вместе с алкоголем, ветер свистел в ушах. Среди визга и хохота я падала в бездну и думала, что всегда хотела именно такой жизни. Яркой, безумной и счастливой.
Духи праздника хранили пьяных, никто не пострадал. Выбравшись из общей свалки, мы отряхнулись и бегом побежали в гору. На второй заезд.
Веселились почти до утра. Я иногда снимала артефакт «шубу», чтобы остыть и немного протрезветь. Салют стрелял ещё трижды, шашлык жарился дважды. Словарный запас Димы обогатился на десяток русских слов и под блеск последних ночных звёзд мы пошли домой.
«Пьяный тест» принц прошёл великолепно. Он так мне нравился в своём расслабленном состоянии. Без королевской чопорности и бремени строгого воспитания. Хохотал со всеми, поддерживал компанию, носил меня на руках.
— Воррейя, — шептал в лифте, поставив меня на ноги и прижав к стене. — Любимая. Хорошо-то как.
Боже, какой милый акцент! Действительно что-то итальянское. Хотя я ни разу ни одного итальянца не слышала. Греческое должно быть. Димитрайос же. Эллада.
— Воррей, — отвечала я ему. — Любимый.
Из лифта вышли со второй попытки. Целовались и пропустили момент, когда
Объятия мужчины рядом со мной стали настойчивее. Дима стянул с меня пуховик, размотал шарф и снова взял на руки. Инстинкты взбунтовались, я задрожала от страха. Не глупая ведь девочка, понимала, как быстро заводят поцелуи и чего хочется принцу. А я не готова. Столько лет ждала настоящей любви, дождалась и всё равно не готова.
— Ти вора, — Дима прошептал по-элладийски уже знакомое «я сам».
Расстегнул мои сапоги. Снял сначала левый, потом правый. От его невинных прикосновений бросало в жар. Врут авторы любовных романов. Какое там «сердце пропустило удар»? Оно вообще перестало биться.
«Мне нужно в душ, — метались мысли в голове. — Проверить закрыта ли входная дверь. Убрать салаты в холодильник, а то они испортятся. Боже, как скрипит диван!»
Раньше я не замечала, насколько скрип — двусмысленный звук. А теперь казалось, что соседи стоят, прислонив кружку к стене и подслушивают. «Уже началось? Жахаются? Или просто так мебелью скрипят?»
Паника убивала романтику. Я каменела от каждого нового поцелуя. Не выдержала и упёрлась руками в грудь принца.
«Не надо, пожалуйста. Давай не сейчас. Потом».
Но хмель от шампанского не давал ему заметить моё слишком вялое сопротивление. Дима отстранился и стянул свитер через голову. Белая ткань рубашки «вспыхнула» в полумраке комнаты. Отразила скудный свет от окна. Принц потянул рубашку вверх. Ткань с шелестом вышла из брюк, а я закрыла глаза.
«Сколько можно хранить невинность? Почему, если я согласна на поцелуи, то не могу позволить себе большего? «Мы не женаты?» Кого это волнует?»
Внутренняя борьба сдавила сердце и мешала ему нормально биться. Сразу все возможные страхи обрушились на голову. Будет больно, стыдно и неловко. Что я скажу Диме утром? Как посмотрю ему в глаза? А если я — то самое «бревно», о котором парни с презрительным смехом рассказывают друг другу? Дима-то рыцарь, он не признается, но навсегда запомнит. И я тоже.
Боже, куда меня унесло? Как мастерски страх выбивал почву из-под ног. Со мной лучший мужчина в обоих мирах. Всё будет хорошо. Думать иначе — почти предательство. Акт недоверия уж точно.
«Очнись, Надя, — хотелось сказать самой себе, — вспомни, что ты говорила пару минут назад. Что чувствовала».
Любимый мужчина. Родной, единственный, неповторимый. Самый чуткий и понимающий.
В темноте отчётливо прозвучал щелчок, и вместе с принцем заговорил переводчик:
— Я оделся, чтобы тебя не смущать, можешь открыть глаза.
Дима отстранился совсем чуть-чуть, но между нами мгновенно стало холоднее. Будто меня окатили водой и выставили на мороз. Да, облегчение наступило. На долю секунды, не больше. А потом накрыл такой стыд, что я чуть не разрыдалась.