Принц Полуночи. Трилогия
Шрифт:
Почему же тогда?..
Катрин боялась этих мыслей. Катрин слабела. Ей все больше хотелось вернуться в Рогер.
…Знаю, ты Крысолов, И покорно, без слов, Я за сказочной флейтой ступаю.– Он дал слово чести, что не сделает тебе ничего плохого. Не только не убьет – вообще ничего не сделает. И он совершенно определенно не собирается убивать своего сына.
– Что? – Катрин не сразу поняла, о чем речь, слишком неожиданно госпожа Хелед начала разговор. Слишком… – Нет! Вы же
– Ты хочешь, чтобы Гуго вырос без отца?
– Нельзя ему верить, – безнадежно сказала Катрин, – неужели вы не понимаете? Слово чести… Да у него нет чести! Он же… он – воплощение лжи, он пообещает все, что угодно, и ничего не выполнит. Ему наплевать!
– Правда? – улыбнулась Хелед. – Ты уверена?
Да! Да, она была в этом уверена…
Да.
Но Тир никогда не лгал ей. Тир вообще никогда не лгал. Даже в мелочах. И если он обещал что-то, он выполнял обещание. Об этом всем было известно, даже тем, кто его ненавидел. И все же…
Как сложно, господи, как тяжело.
– Он просто хочет забрать у меня Гуго, – сказала Катрин.
– Он, может, и хочет просто забрать у тебя Гуго, но кто ж ему даст? – Хелед нехорошо усмехнулась. – Ты не шефанго, ты имеешь полное право не отдавать сына. Фон Рауб сказал: «Если это необходимо, я готов принять ее в своем доме». Он тебя имел в виду. И обещал, что не убьет.
– Ему нельзя верить, – повторила Катрин.
– Возможно. Я хотела заглянуть ему в душу, но, знаешь, Эрик очень щепетилен в таких вопросах. Он считает, что это унизительная процедура, и вообще… – Хелед сморщила нос. – Не понимаю, чем можно унизить демона, но Эрику виднее. Да, кстати, он, в свою очередь, гарантирует безопасность тебе и Гуго.
– Его величество? – изумленно уточнила Катрин. – Император?.. Сам?
– Боги, ну разумеется, сам. Эрик – сюзерен фон Рауба, кто же еще за него поручится? А что, Эрику ты тоже не веришь?
Это был нечестный прием. Нечестный вопрос. Катрин не могла сказать «нет». Потому что не могла не верить своему императору. Правители не лгут – они не способны на ложь, Бог отвернется от них, если они не сдержат слово.
– Да ты же сама хочешь вернуться, Катрин, – Хелед, подпиливая ногти, наблюдала за ее переживаниями, – ты уже извелась без своего демона. Не знаю, любит ли он тебя, но ты-то точно его любишь.
– Это чары. Он навел на меня порчу.
– Насколько мне известно, именно ты прибегла в свое время к колдовству, чтобы заполучить от фон Рауба ребенка. О наведении порчи с его стороны история умалчивает. Разве не так? Да не бойся ты, ради всех богов! Один обещал не обижать, второй обещал, что проследит за этим. Уж если я им верю, Катрин, а в моем возрасте, знаешь ли, привыкаешь не доверять ни смертным, ни бессмертным, то ты тем более должна поверить. Ну так как? Ах да, забыла упомянуть: фон Рауб знает, что, если с тобой что-нибудь случится, я убью его лично. Своими руками. Тем способом, который покажется ему наименее предпочтительным.
– Не надо! – вырвалось у Катрин раньше, чем она сообразила, что делает. – Не убивайте его, госпожа Хелед! Мало ли… мало ли что может со мной случиться. Он ведь не может всегда быть рядом.
– Стало быть, согласна, – сделала Хелед совершенно неожиданный вывод. – Ну тогда готовься. Завтра пойдем в Рогер.
История третья
РАИМИНЫ
ГЛАВА 1
Ты,
Старая Гвардия и «Дрозды» снова столкнулись лбами, лязгнули воображаемые доспехи, полетели искры от скрестившихся взглядов.
– Почта! – донесся от командного пункта голос дежурного.
Почта – это святое. Когда приходят письма, все дела откладываются, даже такие важные, как выяснение, которое же из двух особых подразделений круче.
Казимир презрительно скривил губы и отвернулся, взмахнув черной пышной гривой.
Тир ухмыльнулся и вздернул подбородок.
– Недомерок, – процедил светлый князь.
Последнее заявление полностью соответствовало действительности, так что комментировать его Тир не стал. Пожал плечами и направился в сторону старогвардейского домика, насвистывая: «…вы слыхали, как поют дрозды…»
Песенка, переделанная в совершенно нецензурные куплеты, давно уже была у всех на слуху, и любой, кого «Дрозды» заставали за ее напеванием, насвистыванием или хотя бы выстукиванием ритма, получал строгий наказ больше так не делать. Тир шел, сунув руки в карманы, чувствовал спиной следующих за ним старогвардейцев и почти жмурился от удовольствия. Он обожалделать гадости.
За стычкой наблюдал весь гарнизон – все, кто не был занят, – а сейчас зрители расходились по домам, по пути обсуждая очередное столкновение.
Закончившееся ничем.
Учитывая, что после предыдущей стычки половина «Дроздов» и Шаграт на двое суток загремели на гауптвахту (условно – то есть отсидеть им предстояло уже по возвращении домой), пусть лучше конфликты ограничиваются несколькими язвительными замечаниями. Конечно, «Дрозды» потеряли четверых, а старогвардейцы – одного-единственного, и то зеленого, но так получилось только потому, что эти четверо попытались отлупить Шаграта. Все на одного… да уж, чему Казимир научил своих ребят, так это групповой работе. И хорошо, что выбрали именно Шаграта, а не Риттера, например. Шаграт-то душа простая, кошкой взлетел на ближайшую крышу, еще и помочился оттуда на изумленных таким маневром злоумышленников. А Риттер или Мал, да и Падре, если уж на то пошло, непременно ввязались бы в драку. И быть им тогда битыми. Это без вариантов.
Самого Тира трогать не рисковали. Все-таки легат. Хоть и известен безответностью и привычкой любым способом уклоняться от драки, но в небе – правая рука самого императора, а на земле – особа почти неприкосновенная. Звание опять же генеральское. Если очень хочется, то можно, конечно, так что Казимир иногда позволял себе… но Казимир, тот не со зла, а только когда ответить больше нечем.
И, кстати, не прилюдно. Дабы не вводить подчиненных в искушение.
«Дрозды» были нужны Вальдену. Нужны не меньше, чем старогвардейцы, а иногда даже больше. Все-таки Старая Гвардия – это в основном средство для поднятия боевого духа. На тех участках, куда их направляли, дополнительные пятеро пилотов ничего не решали сами по себе, но к этим пятерым пилотам нередко прилагался его императорское величество и весь гвардейский полк в придачу.