Принц Севера
Шрифт:
— Думаю, я рискну.
Однако потом он быстро оделся и вернулся в свою спальню. Желание убедиться в том, что с Дареном все в порядке, было не единственной причиной его поспешного ухода. Комната Силэтр находилась в южном крыле здания, и ее окна выходили на юг. Свет лун струился в окно, отбрасывая тысячи дрожащих теней. А Джерин, учитывая предстоящие события, и так слишком много думал о них.
Первой полнолуния достигла золотая Мэт, но та ночь прошла спокойно: Тайваз до полнолуния не хватало двух дней, румяной
После ночи оборотней, случившейся пять лет назад, Джерин знал, кто из его людей может принять звериный облик. Но двое из них беспокоили его особенно сильно. Вайден, сын Симрина, бывший совсем мальчишкой во время тех страшных событий, и Пэрол Горошина. Интересно, подумал Лис, как там дела у Пэрола в крестьянской деревне? Вайдена он запер в погребе с элем. Первая ночь прошла для малого безболезненно.
По поводу людей Араджиса он беспокоился больше, чем по поводу собственных, так как те были ему незнакомы. Он спросил Лучника, кто из его людей более склонен к перемене обличья, но тот ушел от прямого ответа:
— Принц Джерин, мне трудно что-то сказать, потому что большинство моих вассалов находились в собственных крепостях во время той ночи. Трокмуа не дошли до моих земель, поэтому у нас все было в порядке. А потом у меня имелись более неотложные дела, чем выяснять, кто из моих воинов принял облик зверя. Я просто не видел в этом необходимости.
Джерин посмотрел на великого князя поверх носа.
— Это означает, что теперь мы рискуем, — сказал он с упреком, однако по возможности мягко.
Нет, предусмотрительным Араджиса назвать было нельзя. Он никогда не учитывал прежний опыт.
Накануне другой ночи, когда Эллеб и бледная Нотос должны были сделаться полными, к чему стремилась и быстрая Тайваз, а Мэт только-только пошла на ущерб, он отослал всех людей Араджиса, кроме самого Лучника, Мэрланза Сырое Мясо и Фэборса, сына Фабора, за пределы крепости в их собственный лагерь. Пусть сами справляются с возможными неприятностями. К его облегчению, единственным замечанием, которое сделал Араджис по этому поводу, было:
— Разумная предосторожность, милорд.
Лис снова отправил Вайдена, сына Симрина, в укрытие, успокаивая:
— Если сегодня ночью ты не обратишься в зверя, то завтра, наверное, тоже все пройдет хорошо. Но на всякий случай мы и завтра тебя изолируем.
Вайден лишь кивнул. Он понимал, что это необходимо.
Первой над восточным сектором горизонта показалась Тайваз. Она была почти круглой. Затем, когда солнце село, поднялись бок о бок Эллеб и Нотос. Джерин наблюдал их восход с крепостной стены. Переполоха при появлении двух полных лун нигде не возникло, за что он был искренне благодарен богам. Вскоре появилась золотая Мэт. Поскольку она переходила из одной фазы в другую медленнее, чем Тайваз, ее яркий диск был даже ближе к абсолютному кругу.
Когда все четыре луны поднялись повыше, а никаких криков ужаса
Араджис, который уже глодал говяжьи ребра, политые острым соусом, приветствовал его взмахом руки и чем-то вроде презрительной усмешки.
— Здесь все тихо, как в могиле, лорд Джерин. Сдается мне, ты беспокоился зря.
Джерин пожал плечами.
— Лучше подготовиться к неприятностям, пусть даже они пройдут стороной, чем, наоборот, вляпаться в них неожиданно, как в ту ночь, когда все четыре луны стали полными.
— Не могу особенно с этим спорить, — признал Араджис.
Он оторвал зубами очередной большой кусок мяса от ребра, и изо рта его брызнул жир.
— Твои повара отлично работают, здесь тоже не о чем спорить.
— Я рад, что хоть что-то тебе здесь по нраву, — отозвался Джерин и дал знак одному из слуг, чтобы ему тоже принесли порцию ребер.
— Единственное, что беспокоит меня, пока я сижу тут и наслаждаюсь твоей едой, так это то, что мы могли бы уже выступить в поход против трокмуа и чудовищ, — сказал Араджис.
— Они никуда не денутся, великий князь, можешь быть уверен, — сказал Джерин.
Слуга положил перед ним на стол круглую лепешку, а на нее — несколько дымящихся ребер. Он попытался взять одно из них, но обжег пальцы и сунул их в рот. Араджис спрятал смешок в глотке эля.
— Я думал, вы терпеливей, милорд, — лукаво заметил Фэборс, сын Фабура.
Стрела была пущена настолько точно, что у Джерина загорелись уши.
— Не понимаю, почему все так нахваливают поваров, — проворчал Мэрланз Сырое Мясо. — Они все пересушили, хотя я сто раз им говорил, что люблю сочное мясо.
Джерин посмотрел на ребро в руках Мэрланза. Оно было опалено лишь слегка, сок и кровь текли на лепешку. Если Мэрланз хотел что-либо посочней, ему следовало отхватить кусок от пробегающей мимо коровы.
Собираясь это сказать, он взглянул на самого Мэрланза. Его борода очень быстро густела, а зубы стали невероятно длинными, белыми и острыми. Свет факелов отражался в глазах красными вспыхивающими огоньками.
— Мясо! — зарычал он. — Сырррое мясо!
Тыльные стороны его ладоней с каждой секундой все сильнее покрывались шерстью.
— Прошу прощения, — сказал Фэборс, сын Фабура, испуганно ахнув и отодвинувшись от соседа подальше.
Глаза Араджиса были готовы выскочить из орбит. Вэн начал вытаскивать меч, но потом резким движением загнал его обратно в ножны. Джерин понял, почему великан передумал. Он и сам чуть было не выхватил клинок, но вспомнил, что оборотней можно поразить лишь серебром. В остальных случаях их раны заживали в мгновение ока. Он, объятый неимоверным ужасом, видел это собственными глазами пять лет назад.