Принц Шеннийский
Шрифт:
— Лучше заткнись, — прошипела Света стремительно наливаясь краской. А я кажется начинаю получать свою порцию удовольствия…
Рано радовался, как оказалось, после очередной фразы вальки:
— Ты тоже хорош, влюбил в себя Дарию. Безнадежная девочка засыпала меня вопросами… о тебе. После твоей смерти отношения с материю у нее испортятся. А разлад в стане это на руку нашим врагам. Ты бы хоть эти последние дни жизни, отведенные тебе Богами леса, провел достойно. Оставил после себя хоть что — то хорошее.
Задела. От других подобное услышанное пропустил бы мимо ушей. А
Ничего не ответив, вышел из комнатушки, спустился по лестнице, вступил на мягкую травянистую землю. Трава уже притоптана и перетоптана так, что вышел целый ковер, которому нет конца и края. Ему то нет…
Ни одной до меня нет дела, после ночной групповушки никто никому не хочет показываться на глаза. Изредка появляются воины, что не участвовали в празднике, охраняли подступы. Все в себе, вид озадаченный. Похоже чьи — то сердца были разбиты, у женщин они, оказывается, тоже есть…
Набрел на незнакомую часть города. Похоже, это их площадь, или что — то в этом роде. Лианы и кусты чуть — ли не выжжены. Все расчищено хорошо. По периметру на равных удалениях красуются статуи. Мне стало интересно, и приблизился. По — видимому, все из красного дерева, масштаб выдержан в два моих роста, произведения искусства в однообразном стиле. Люди или человекообразные монстры.
Одна изображенная особа мне показалась знакомой.
— Это Нимезия, — раздался мягкий голосок.
Я повернулся и увидел красивую девушку в боевой экипировке. Невысокую, черноволосую, смуглую, с карими глазками слегка подкрашенными. Несмотря на крайний факт, мне почему — то показалось, что она в ночном блядстве не участвовала.
В ее глазах мелькнуло замешательство. А я сразу вспомнил, что урод. Но девушка быстро перестроила свое выражение лица. Вероятно, постаралась абстрагироваться. А я спросил себя: зачем ей так напрягаться?!
— Богиня любви и низших лесных тварей, — продолжила девушка, слегка улыбнувшись.
Очаровательная особа проявила ко мне внимание. И я растаял, слов не было.
— Необычное сочетание, не находишь? — проговорила она.
Странная какая — то. И тут вдруг понял, почему статуя мне показалась знакомой. Мои эротические сны в джунглях! Мне снилась именно она! Вчера тоже была она! Я спятил…
— А это наша великая история, превратившаяся в легенду, — благоговейно произнесла она, двигаясь к другой статуе.
Взглянул куда показала. Мужчина держит на руках женщину. У меня сразу возникло недоумение. Откуда тут такая статуя, нарушающая основные правила и идеологию дикарок?
Девушка заметила мой интерес и продолжила:
— Он — непобедимый воин, герой любого женского сердца великих лесов. Истинный мужчина, от которого каждая вальки мечтает иметь дитя. Независимо от того, здешние это племена или дикие станы запада, имеющие свои языки, поедающие плоть людскую или приносящие жертвы. Эта легенда объединяет нас и наши сердца.
— А конкретнее? — Выпалил, не выдержав.
Лирику совершенно не хотелось слушать. Девушка хитро улыбнулась.
— Мужчина в стане валькиек, разгуливающий свободно, чем ты заслужил
— Слишком красив для клетки, — отшутился, девушка не отреагировала должным образом, пришлось добавить: — Спас одну местную.
— А, — кивнула валькийка. — Какое совпадение. Вот и история такова: был некогда великий клан рейдеров «Шелест листвы». Сама Мать Шелеста, великий воин Глория наводила ужас на всю округу. И вот однажды подлый Корнелиус, сыграв на чести и достоинстве гордой валькийки, коварно пленил ее. Пытал в своих подвалах, мучительно и изощренно, чтобы та покорилась ему. Весь клан рейдеров тогда сгинул в попытках вызволить свою Мать.
Я слушал с замиранием в сердце. Это ведь моя история, моя Глория…
— И вот, появился он! — воскликнула девушка. — Великий воин Катэрон!
— Катэр — оун? — машинально поправил я.
— Нет! КатэрОн! — возмутилась разгоряченная собственной историей валькийка. — Он пришел завоевывать королевство, его силе ничего не смог противопоставить Корнелиус. Катэрон вместо пиров и балов во славу собственной победы бросился в пыточные подвалы и вызволил всех. В самой дальней темнице, кишащей крысами и тараканами, он отыскал Великую Мать Глорию!
Я подошел вплотную к деревянным фигурам. На уровне моего глаза как раз была голова статуи, изображающей Глорию в объятиях «Катэрона». Мастерицы постарались, деревянная Глория действительно была похожа на настоящую. Выдержаны черты лица, основные особенности, по которым ее можно узнать. Посмотрел на деревянного себя. Тоже отдаленно напоминает, но масса преувеличений: мышц слишком много, ляжки широки, глаза косоваты. Видимо со временем дерево скукоживается от влаги…
— Он нес ее на руках по главной улице, сквозь пожары и пепелище, руины и трупы Дезрантских собак! — Верещала позади меня девушка. — Он говорил ей, что…
— Никому никогда ее не отдаст, — подхватил я, поглощенный воспоминаниями, волнующими сердце.
Валькийка раздраженно фыркнула и предложила свою версию:
— Что придаст пыткам самого Корнелиуса, если она того возжелает! Но Великая Мать пожалела жалкого и недостойного правителя! Они бежали в леса…
— Так, стой, — выдохнул я и повернулся к опешившей девушке. — Зачем им было бежать, если Катэрон всех победил?
— Это легенда! — визгнула рассказчица. — По легенде они сбежали и ушли по Великой реке Аэ до самого Запредела! А там шагнули в него, дабы могущественные враги не ополчились на лесной народ! Покончили собой ради жизни народов вальки!
Махнул рукой, достала. Пошел дальше вдоль статуй. Слышу, идет следом. А мое внимание вдруг привлекла еще одна деревянная фигура. Вроде бы и человеческая, но нет. Ноги — стволы деревьев, руки — ветки, в общем, древесный человек с орущей и недовольной мордой.
— Боа, — подскочила рассказчица. Настроение у девушки, похоже, пришло в равновесие. — Его никто никогда не видел, но изображают чаще так, чем как — то иначе. У нас он представлен значительно страшнее.
Повернулся к девушке. Осмотрелся, на площади больше никого не наблюдается. Только мы вдвоем. Странно.