Принц Шеннийский
Шрифт:
— Я не знаю… — ответила тихо, закатывая глаза от удовольствия.
Обнял, не смог сдержаться.
— Я обычный человек, Наташ, — прошептал ей на ушко. — Почему ты не спросишь, как поживает Глория?
— Такое не спрашивают, — ответила более сильным тоном. Я обрадовался, наконец, возвращается не тряпка. — Ты говорил о ней в настоящем времени, а значит, она есть. А где, это нам знать не дозволено Богами леса.
— Да кто все это придумал?!
— Воля Богов леса устами шаманки Агелии.
— Я не держу на вас зла, только благодарность. Хочу,
— Стать нашим лидером.
— К сожалению, должен уйти, у меня вся планета в беде, ты пойми.
— Я понимаю, — ответила, будто сказал об обыденном.
Подумаешь, «бог» спасает мир. Сегодня их, завтра другой. Каждому свое.
— Когда ты догадалась, кто я? — сменил тему, чтобы снять напряжение и вернуть ко мне нормальную Наташу, адекватно соображающую, а не витающую в облаках в объятиях единственного в мире для нее мужчины.
— После того, как увидела в испорченной статуе тебя. Но не поверила в это.
— Дария…
— Да, она волей Богов леса дала всем понять… Это была первая нить сомнений. А еще ты говорил о Глории ранее. Свете говорил, а она не поняла. Я расспросила, ты спасал, говорил об этом. Давал нам глупым умные подсказки, позволял издеваться над собой, утверждаться и тешить нашу гордость. Ты мучился, чтобы открыть нам глаза. Ты спасал не раз и не гордился этим. Ты спасаешь нас всегда. Одну сестру или тысячи, все одно… Что нам делать, скажи?
— Когда прибудут Матери всех кланов? — решил взяться конкретно за их объединение, а то все я да я. Объедини да направь.
— Не позднее пяти солнц, это наказ шаманки Агелии.
— Передай всем, что завтра с восхода солнца сбор на большой площади, ближе ко мне все старшие сестры всех кланов, дальше по убыванию ранга или звания. Ну ты поняла.
— Да, Катэрон, — произнесла воодушевленно. Имя это вообще обласкала языком так, что член бы позавидовал.
Следующей принял Бахару и позвал с ней дочь Дарию. Не хотел разлада в семье. А если звать по одной, потом будут недомолвки и непонимания.
Две забитые мышки пришли. Снова извинения на грани обморока.
— Будьте сильными, валькийки, — брякнул, усаживая их по обе стороны от себя. Пусть потрогают, убедятся, что человек. Телесный контакт успокаивает.
— Бахара, — продолжил наставнически глядя на нее. Это было не сложно. Сейчас передо мной рабыни, как ни крути и ни старайся видеть иное. — Ты мужественный боец, стойкий. В жизни важно идти по тому пути, который считаешь верным. Я уважаю тебя и твою дочь. Вы обе молодцы. Благодаря вам я понял многое, что поможет мне в преодолении моего пути. Я прошу вас никогда не ссориться с сестрами. Любить их, как возможно меня. Они — это самое дорогое, что у вас есть.
Замолчал, потому что у Бахары слезы на глазах проступили. Это не дело. Еще пару моих трогательных фраз, и она разразится. Повернулся к Дарии, эта уже пару слезинок обронила.
Нет у меня права наставлять их. Эта мысль пришла после ухода этой парочки. Нельзя пользоваться этим в своих интересах.
На следующее утро вышел к валькийскому народу. Площадь расчистили, чуть ли не деревья снесли, чтобы народа вместить больше.
Тут были представители всех кланов. Стояли и приличные воительницы с цивилизованным видом, виднелись и такие образины, что сложно представить из каких пещер и болот вылезли. Что они только со своими мордашками и телами не сделали, дабы устрашить врагов.
Вскоре стал более детально различать:
Тут и людоедки, которые стояли отдельной группой, только у них не было столпотворения, все вокруг держали дистанцию, жертвенниц заметил, на вид самые забитые мышки, жителей подземелий (щурятся бедные, ибо на свет раз в год выходят, если не реже), болотные кланы, источающие зловонья и голыми руками разрывающие крокодилов (другие вокруг с кривыми мордахами стоят, терпят запахи). Даже сорок три кошки сбежалось со всех уголков джунглей. Зов их матери ничтожно мал по сравнению с зовом шаманки. Теперь понимаю, она не простая, совсем не простая. Есть в ней что — то от потустороннего. Возможно, она связана как — то с Великими, как стражи или Боа.
Такой дисциплине позавидует даже королевская гвардия на параде.
Выдержал паузу минут в двадцать, рассматривая их и приучая друг к другу. Это важно. Речь продумывал, все утро не спал. Что им всем сказать?! Волнение нахлынуло такое, что голос мой истончился, чую всеми фибрами души. Буду я жалок. Заметят ведь, если начну много говорить. Усомнятся. А если так, авторитета не будет, и не послушают. А я хочу положить конец их распрям. Пусть они лучше Дезрант завоюют, сил хватит у такого огромного женского воинства.
— Причина половины наших жизненных ошибок в том, что мы чувствуем там, где нужно думать… И думаем там, где нужно чувствовать… — произнес отрепетированную фразу.
Сердца тысяч затаились, пытаясь переварить сказанное, найти в этом свой смысл и свою правду. Фраза универсальная, заставит их задуматься. Тех, кто не поймет… им переведут соседи. Обычно соседи немного понимают друг друга, а по цепочке и до людского языка дойдет.
— Наказываю вам в кодекс ваш вписать запрет на убийство вальки, независимо от того, какого племени и клана она. Весь ваш гнев и силу направляйте на внешних врагов. Живите в мире между собой и станете сильнее в десять крат!
Дальше не мог говорить, чувствую в груди нарастает дрожь.
Только я дал понять, что закончил. Не организованно, сперва ближайшие взревели, затем все остальные подхватили:
— Катэрон!! Катэрон!!
— Ка — а–тэрон!! Ка — а–тэрон!!
— Объедини нас!
— Будь нашим лидером!
И еще какие — то балаканья проклевывались несуразные… Вскоре ушел под визг и крики, что разносились на весь лес. Боевые кличи, затем перешли на хвалу богам, причем хором, никто друг друга не перебивал: одни отчеканили, за ними другие.