Принц-странник
Шрифт:
Когда-нибудь, но не сейчас, – ей необходимо восстановить силы после изнурительной поездки, – она пройдется по городу и осмотрит его. Вошла Энн, села у постели и начала болтать на своем лондонском диалекте-кокни, столь резко контрастирующим с музыкальным говором Люси.
Энн уже побывала в городе и ей не по нраву эта равнинная страна. Трудно придумать что-нибудь менее похожее на Лондон, уверяла она госпожу. Над бесконечной равниной дует непрекращающийся ветер, наносит песок, сбивает его в дюны, а люди
По всему побережью разбросаны крохотные озера. Сам город был интереснее окружавших его ландшафтов, хотя и сильно отличался от Лондона. Энн видела дворец, где живет сестра принца Мэри; там же, как она слышала, живет и принц. Она видела арку тюремных ворот. Но по сравнению с Лондоном город очень беден и в нем все время дует ветер. Зато на улицах то и дело попадаются галантные кавалеры, и при виде их красивой одежды и изысканных манер можно подумать, что находишься в Лондоне; эти джентльмены даже более утонченные, чем те, что последнее время заполонили Лондон, и, честное слово, некоторые из них без всякого преувеличения прекрасны!
Люси слушала этот рассказ с блеском в глазах. – Оденусь-ка я, да пойду прогуляюсь, – сказала она.
Но только она поднялась с постели, как до них с Энн долетело пение с улицы: голос был глубокий, мужественный и очень музыкальный. Люси, чуть наклонив голову, прислушалась – ведь певец расположился прямо под ее окном.
Я девушку любил, второй
Такой не встречу я;
С Царицей Савскою ее
Сравнил бы я, друзья.
И я поверил как глупец
Ее любви словам,
Она же бросила меня.
Тирьям, тирьям, пам-пам.
Люси не удержалась и подошла к окну. Открыв створки, она выглянула наружу. На мостовой стоял высокий молодой человек примерно ее возраста, с большими карими глазами, самыми приветливыми и веселыми, которые она когда-либо видела, кудрявый и длинноволосый. При виде ее он прекратил пение, снял шляпу и низко поклонился.
– День добрый, госпожа, – сказал он.
– День добрый, – ответила Люси, кутаясь в покрывало, единственную одежду, которую она впопыхах набросила на себя, предварительно удостоверясь, что оно не слишком прикрывает ее великолепные округлые плечи.
– Надеюсь, вам понравилась моя песня, госпожа?
– Исполнено было славно, сэр.
– По крайней мере, она произвела желанное действие и привела вас к окну.
– Так вот почему вы пели!
– А для чего же еще?
– Так вы меня знаете?
– В этом городе все наслышаны о красоте госпожи Люси Уотер.
– Вы мне льстите, сэр.
– Нет, льстить – это значит хвалить не от чистого сердца. Но сколько вас ни хвали, хвала все равно не будет чрезмерной, а значит, льстить вам невозможно.
– Вы, должно быть, англичанин? Он поклонился.
– Я рад, что вы
– Представления не имею, сэр, насколько вы талантливы за столом, за сплетней или в…
– Кто знает, может быть, я смогу за один день продемонстрировать свои способности во всех трех упомянутых областях.
– Вы очень дерзки!
– Этим мы и отличаемся от голландцев. Может быть, на море нам за ними и не угнаться, но надо быть англичанином, чтобы дерзить в подобных делах.
Люси невольно вскрикнула – незнакомец перемахнул через парапет, а секундой позже его длинные, тонкие пальцы – белые, холеные, унизанные перстнями – вцепились в подоконник.
– Вы упадете, негодник вы этакий! – Она протянула руку, и он, смеясь, влез с ее помощью в окно, что само по себе было делом нелегким, поскольку окна здесь были крохотные – футов в шесть высотой.
Пока Люси тянула вверх незваного гостя, покрывало соскользнуло с плеч, чем оба остались весьма довольны: он – потому что смог убедиться в ее красоте, она – потому что смогла продемонстрировать ее.
– Вы могли разбиться, – с упреком сказала она.
– Падения из окна маловато, чтобы убить такого крепкого мужчину, как я.
– И все из-за глупой проказы.
– Награда стоит этого маленького неудобства. Я убедился, что языки не врали, и госпожа Люси Уотер – без преувеличения красивейшая женщина в Гааге.
– Я должна отослать вас обратно. Не следовало приходить сюда таким образом. Я даже боюсь подумать, что скажет полковник Сидней, увидев вас здесь.
– И все же я рискну навлечь на себя неудовольствие полковника.
– Вы слишком смелы, молодой человек.
– Полагаю, смелость – это достоинство. Без такого рода качеств мне никак не обойтись.
– Должна вас предупредить, что полковник Сидней – очень высокопоставленное лицо.
– Я с ним знаком и целиком разделяю ваше мнение о нем.
– Так вы не боитесь?..
Он положил руки ей на плечи и, на мгновение прижав к себе, поцеловал губы, шею и груди.
– Это уже чересчур, – пробормотала Люси.
– Чересчур мало, согласен с вами.
– Это просто непереносимо!
– Чему бывать, того не миновать.
– Сэр… как посмели вы врываться в мою комнату подобным образом?
– Как я посмел? А что мне оставалось делать, если вы – прекрасны, а я – мужчина, если вы услышали мое пение и протянули мне руку помощи, если уже увиденное мною заставляет меня желать увидеть все, если я уже поцеловал ваши губы и вкус их будет неотступно преследовать меня?
– У меня есть любовник.
– Я предлагаю вам кое-что получше, чем он.
– Да вы наглец!
– Скорее сладострастник – в этом грехе признаюсь.