Принц в квадрате
Шрифт:
— Я же тебе говорила не пить из незнакомых водоемов! Про Иванушку помнишь?!
— Да там табличка висела! И очередь целая стояла! Но ты не бойся, детям бесплатно.
— … - сказала я.
— Мам, если что, я сбегаю поменяюсь обратно, — покаянно выдало чадо. — Только не сразу, можно? Мне всегда хотелось быть мальчиком…
— Да нет, погоди, — я махнула рукой. — Посмотреть надо… Привыкнуть и обдумать. Захочешь — поменяешься. Зато мне теперь второго не рожать.
Да, а я-то думала, современные родители сталкиваются с проблемой
— Постой, — вдруг до меня дошло. — Ты сказала, очередь. Откуда очередь, если мы посреди леса?
Тут как раз кусты расступились, и мы вышли на большак. Дорога бежала через луга. Правее она пустовала до самого горизонта, где на холме лепились домики маленькой деревни. Замок теперь оказался прямо перед нами и значительно ближе, чем вчера, но кирпичная дорога туда не вела, проходила стороной.
А вот левее нас по дороге двигалась целая вереница телег: наверное, крестьяне везли что-то на продажу в город.
Мы же чуть было не влетели в какого-то оборванного типа с лютней за плечами. Тип шел пешком и грыз яблоко.
— О! — воскликнул он. — Прекрасная леди, позвольте узнать ваше имя!
И этот туда же.
Типа звали Юнгес («Альфред Юнгес к вашим услугам, леди!») и он тоже заявил, что пал жертвой моего неземного обаяния. Само по себе это было странно. Я допускала, что злобный эльф Тиэллин решил подшутить на незнакомой простолюдинкой — насколько я знаю (а я почти ничего не знаю), пресловутый средневековый этикет распространялся исключительно на дам в платьях и с этакими конусами на головах. С теми, кто без конусов, можно было себя вести как угодно мерзко. Но этот трубадур, или менестрель, или бард, или вагант, или как там его назвать? Он-то за что?
Подумав еще немного — приблизительно секунды три — я решила, что проще себя вести так, как будто он и в самом деле влюбился. Надоест придуриваться — отстанет.
— Хорошо, добрый путник, — сказала я. — Если ты так пылаешь страстью, могу я попросить тебя об услуге?
— Все, что угодно! — он расторопно поклонился, подметая пыль колпаком с кисточкой. Когда он выпрямлялся, лютня у него за спиной смешно задралась. Юнгес подмигнул мне. Глаза у него были серые, со смешинкой, лицо — неопределенного возраста, но видно было, что он много времени проводит на воздухе.
— А мне угодно, чтобы ты проводил нас с… сыном в Торгар-Гилдор. Знаешь, как туда добраться?
— Я как раз туда направляюсь, — сказал менестрель, — так что это не составит никакого труда. Можно идти прямо по этой дороге.
— По этой — не надо! — воскликнула Оля… то есть воскликнул и совсем даже не Оля. Пожалуй, лучше с самого начала привыкнуть к этим переменам, чтобы потом не кусать локти. Буду звать это чудовище Олегом.
Итак, Олег воскликнул:
— По этой не надо. Мама сказала вчера, что туда можно дойти по дороге, вымощенной желтым
— Не всегда мы получаем то, чего хотим, — одернула я ребенка. — По большой дороге и быстрее, и безопасней.
— Совсем нет, — сказал Юнгес, который до этого внимательно разглядывал Олега. — По желтой дороге действительно опасней, но зато быстрее. Так что если вы торопитесь…
Я задумалась. Юнгес совершенно не внушал мне доверия. Если он влюблен — и того хуже: заведет, куда Макар телят не гонял, и ищи свищи. Лучше идти по дороге: даже если он потащится за нами следом, все-таки на виду.
Но тут Олег неожиданно сказал:
— Мам, но через лес ведь идти лучше! Пошли через лес!
И тут, непонятно, почему, я как-то сразу передумала. Пыльная, душная дорога показалась мне отвратительной, а в лес потянуло почти физически.
— Ладно, — сказала я, удивляясь собственным словам. — В лес, так в лес.
— Я с вами, — поколебавшись, произнес Юнгес. — Вы же пропадете.
Говорил он без прежнего восторженного энтузиазма, и я обрадовалась: возможно, он не так уж и хочет следовать за нами, и от него удастся отделаться.
— Вам не обязательно с нами вместе пропадать, — произнесла я. — Мы вполне…
— Ну уж нет… — Юнгес как-то тревожно посмотрел вдаль. — Никогда я не оставлю прекрасную леди и мальчика на верную погибель. О Юнгесе можно говорить все, что угодно, но он не трус, нет. И кроме того, без меня вы желтую дорогу не найдете.
— А мне стоит вас опасаться, влюбленный вы наш? — спросила я. Может, прямолинейно, но меня еще первая начальница приучила: с мужиками лучше договариваться на берегу.
— Нет, — сказал лютнист. — Мой интерес к дамам исключительно платонический.
— Ух ты, настоящий гей! — воскликнуло скорое на выводы чудовище.
— Это что? — удивился лютнист.
Я перевела на нецензурный, но более универсально понятный. Авось обидится и все-таки отстанет.
— А, нет! — засмеялся он. — На мне проклятие. Я вообще не испытываю плотских влечений.
— Мам, а что такое плотское влечение? — страшным шепотом спросило дитя.
— А это как? — спросила я одновременно.
— А вот так, — он пожал плечами. — Ладно, пойдемте? Если хотим заночевать в сторожке, надо торопиться.
Мы прошли по большаку с километр, потом свернули в лес. Я к тому времени уже успела вляпаться в конскую — точнее, ослиную — лепешку и нанюхаться пыли из-под копыт тех же ослов, так что смена маршрута меня обрадовала. Все-таки людный базарный тракт — это в некотором смысле хуже метро. В метро всем просто на тебя наплевать, социальная вежливость в действии. Здесь еще о социальной вежливости, позволяющей не обращать внимания на ближнего своего, и не слыхивали: меня трижды окликнули, спрашивая о новостях, дважды обругали, и один раз обсмеяли за мой наряд. Хорошо хоть не приладились сразу сжигать на костре, как ведьму. Вот она, настоящая сказка.