Принц в неглиже
Шрифт:
— Серж?! — ахнул капитан.
Стоп, как же так? Сержа он самолично видел живым и здоровым!
— Нет, не он, женщина! Оперативники как по вызову приехали, так сразу из мешка ее и вытряхнули. Ничего девушка, совсем как живая! Сдулась, правда, немного, помялась, но ребята ее отмыли, накачали — красота!
— Ты что говоришь, Филимонов? — Сидоров не понял и ужаснулся. — Вы что, все с ума тут посходили?
— Не мы, а он! — Лейтенант потыкал пальцем в направлении Васиной широкой спины. — Точно псих, товарищ капитан! Может быть, даже маньяк сексуальный. Что он нам про
— Тьфу на тебя, Филимонов, — выдохнул капитан, смахивая со лба холодный пот. — А я-то подумал…
— Ну вот и подумайте — разве нормальный мужик утопит за здорово живешь в вонючем болоте отличную резиновую девку за двести баксов? Точно псих!
— Н-да, — буркнул капитан Сидоров, уже соглашаясь. — Должно быть, эпидемия!
— Массовый психоз, — кивнул Филимонов.
После неожиданного помешательства полковника Лапокосова сумасшествие Бурундука почти не удивляло.
Капитан Сидоров побарабанил пальцами по филенке двери и дважды чихнул. Он испытывал разочарование оттого, что не мог ответить на возникавшие у него многочисленные вопросы: зачем они с полковником гонялись за Сергеем Петровичем Максимовым, как выяснилось, добропорядочным гражданином, всего лишь слегка свихнувшимся на почве интенсивного изучения иностранных языков? Какую информацию содержала компьютерная дискета, сожранная случайной собакой? И была ли эта странная собака случайной или же то и дело попадалась на пути капитана одна или в комплекте с двумя сумасшедшими бабами вследствие неведомой ему, капитану, закономерности? Интуиция подсказывала Сидорову, что дальнейший поиск ответов будет бесполезен и может повредить его рассудку.
— Весь мир сошел с ума, — постановил он, принимая решение забыть все случившееся. И оглушительно чихнул.
— Правду сказал, — авторитетно заметил Филимонов.
В кабинете настойчиво зазвонил телефон. Лейтенант мимо встрепенувшегося Васи прошел к столу, снял трубку, представился, немного послушал и позвал Сидорова:
— Товарищ капитан, по-моему, это вас.
Сидоров принял из рук лейтенанта старомодно округлую трубку, приложил к уху, помолчал, слушая, устало сказал:
— Хорошо, понял. — И бросил трубку на рычаг телефона.
Как он ни старался, выпутаться из странной истории не удавалось.
— Слушай, лейтенант, не в службу, а в дружбу — сгоняй в Пионерский микрорайон к Максимову. Телефона у него нет, а тут, говорят, он снова в горбольнице без памяти лежит. — Капитан почесал в затылке. — Хотя, может, конечно, и не он это, просто дедок с катушек сошел… В общем, я так думаю, кому-то из них двоих самое место в дурдоме…
— К тебе или ко мне? — тихо спросила я Ирку.
Пассажир на заднем сиденье с интересом глазел в окно, созерцая огни вечернего Екатеринодара.
— Ко мне нельзя, вдруг Монтик одумается, — ответила Ирка. — Представляешь, он вернется — а у меня в доме незнакомая обнаженная натура!
— Почему сразу обнаженная? Можешь не спешить, — сказала я.
— Но ведь спортивный костюм на нем твой,
Я нахмурилась, крыть было нечем.
— Ладно, давай ко мне, но предупреждаю: украла я его для тебя! Не захочешь брать — придется выгнать на улицу!
— Мы в ответе за тех, кого приручили, — злорадно хмыкнула Ирка.
Она подвезла нас к моему дому, и мы с Доном выгрузились из машины.
— Я зайду попозже, — сказала Ирка. — У тебя еда-то в доме есть?
— Как обычно, — уклончиво ответила я, в потемках слепо тыча ключом в невидимую замочную скважину. — Будешь идти, принеси банки три-четыре тушенки, я помню, у тебя в кладовке была. И картошки пару кило.
— И морковки, и лука, и хлеба, — кивнула Ирка, отъезжая.
— А черный перец у меня есть! — крикнула я ей вдогонку. Наконец справилась с замком, обернулась к гостю: — Ну, добро пожаловать!
Я распахнула перед Доном калитку, и притаившийся за забором Томка сиганул на плечи не мне, а ему. Крепкий парень, устоял на ногах, я нередко падаю!
— Ой, простите, это мой пес, соскучился, зараза, Том, проваливай! — проговорила я на одном дыхании, с усилием отворачивая собачью морду с высунутым языком от лица гостя.
— Хорошая собака, — вежливо сказал Дон, стряхивая с плеча комочки грязи. Ничего, костюм мой, мне и стирать.
Мы вошли во двор, я немного задержалась, закрывая калитку.
— Вы идите-идите, вперед по дорожке и за угол, там вход. Поднимайтесь, на крыльце вас Томка не тронет, он кота боится, — сказала я Дону в спину. — Только будьте осторожны, из второй ступеньки кирпич вываливается…
Поздно. Судя по грохоту, предупреждение поступило поздно. Я поспешила к упавшему. Дон сидел в клубничных грядках, баюкая незагипсованной рукой ушибленную ногу. Прочь от крыльца по газону прыжками удалялся Том, держа в зубах больничную тапку.
— Идти можете?
Дон кивнул, мученически улыбаясь.
Я открыла дверь, помогла ему подняться на крыльцо, провела на веранду и усадила в плетеное кресло:
— Посидите здесь минутку, я принесу аптечку.
— М-ма? — хмуро спросил кот, выходя к нам из кухни.
— Есть нечего, ждем Ирку с продуктами, — сразу предупредила я его. — Где у нас аптечка, ты не помнишь?
— Кис-кис, — позвал Тоху Дон. Кот презрительно отвернулся. — Не надо аптечку, я не поранился. Можно мне пройти в туалет?
— О, конечно. — Я обрадовалась тому, что аптечку искать не нужно.
Откровенно говоря, в моем доме из лекарств обычно есть в наличии разве что аспирин да горчичники. Ага, и еще валерьянка, которую приходится так тщательно прятать от Тохи, что я и сама забываю, где ее искать.
— В туалет по этому коридору, прямо и направо, — сказала я в спину гостю. — Эй, стойте!
Дон замер на одной ноге.
— Предупреждаю заранее: электрический выключатель в туалете неисправен, может ударить током, поэтому лучше зажигать боковой свет, бра висит слева от входа.