Принц
Шрифт:
Кингсли посмотрел на деревья и вдохнул запахи леса.
– Сосна…, - пробормотал он.
Сделав глубокий вдох, он снова набрал полные легкие чистого, сладкого воздуха. Закрыв глаза, он опять стал шестнадцатилетним. Он был напуган в тот день в лесу, напуган даже больше, чем сегодня. И от страха он убежал вглубь чащи. Он бежал не для того, чтобы убежать, а только для того, чтобы продлить ожидание, чтобы отсрочить неизбежное. И чтобы спасти репутацию. Он хотел, чтобы это произошло, но не было никакой надобности Сорену знать, насколько сильно. И тогда… он был пойман. Он все еще
– Кингсли, ну в самом то деле.
Смеясь, Кинг посмотрел на Сорена.
– Ничего не могу с собой поделать. Слишком мощные воспоминания.
– Постарайся, - сказал Сорен, хотя Кинг увидел намек на улыбку на губах.
– Ты никогда не думаешь об этом?
– спросил Кингсли, оставляя ботинками большие следы в болотистой почве, шагая навстречу Сорену.
– Ту ночь в лесу возле школы? Тот день изменил нас обоих, изменил все. Ты сам знаешь, что ничего хорошего не выйдет из того, что мы будем это обсуждать. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Кингсли покачал головой.
– Non. Прошлое останется в прошлом, если оно того захочет. Вот только что-то в твоем прошлом не желает там оставаться.
– Что ты имеешь в виду?
– Из тысячи досье, что у меня есть, было украдено, то что принадлежит Элеонор. По почте пришла наша с тобой фотография. Взломали и осквернили дом Элизабет. Элеонор, Элизабет и я... что же нас всех объединяет?
Сорен взглянул на отпечатки на земле. Рядом с большим отпечатком ботинка Кингсли была цепочка гораздо меньших следов босых ног. Сорен посмотрел на небо и смежил веки. Кинг ничего не сказал, позволяя ему помолиться. Медленно, священник выдохнул и открыл глаза.
– Я.
Глава 9
Юг
Во второй раз за этот вечер, челюсть Норы ударилась о землю и там и осталась.
– Уес.
– Нора?
– Серьезно?
– Что?
– Ты сказал, что живешь в доме для гостей.
– Это гостевой дом.
– Он больше чем мой дом в Коннектикуте.
– У нас много гостей.
Бросив сумку в холле, Нора огляделась вокруг. Гостевой дом был совершенно не похож на главный дом, но оказался по-своему не менее роскошным. Экстерьер из грубого камня скрывал изысканный интерьер, изобилующий мягкой черной и желто-коричневой мебелью, хорошо подобранной и удобной. Нора насчитала два этажа, хотя она чувствовала, под ними находится еще и подвал. Целая стена в гостиной состояла из массивного каменного камина, который поднимался до самого потолка.
– Уесли, это немного абсурдно. Что это за место?
– Ты бы мне все равно не поверила, даже если бы я сказал.
– В любом случае скажи.
– Это бывшее общежитие для рабов. Понятное дело, отремонтированное.
Глаза Норы стали еще шире.
– Ты это серьезно?
Он кивнул.
– Кентукки был рабовладельческим штатом. Мы не отделились во время
– Ты говоришь мне, что живешь в настоящем доме для рабов? Настоящие рабы жили в этом доме?
Уесли поморщился.
– Ну, если ты можешь называть это жизнью.
Нора посмотрела вокруг и кивнула в знак одобрения.
– В этом есть что-то извращенное.
– Пойдем. Я покажу тебе твою комнату.
– Это рабская комната?
– Возможно.
– Ты собираешься избить меня и заставить изменить свое имя на Тоби?
– Как ты можешь быть такой расисткой, Нора?
– Уес, моя единственная подруга - гаитянка. Мы любим вместе смотреть Корни* и опрокидывать по рюмке водки каждый раз, когда кто-то говорит “Тоби”.
– Вот именно. Мотель 6 ждет тебя.
Смеясь, Нора обняла Уесли снова и сжала его в объятиях. Она, казалось, не могла перестать делать это. Реальность его присутствия все еще шокировала. Пятнадцать месяцев врозь и вдруг вот он был прямо перед ней. У нее в руках. Все шесть футов его красивого, двадцатилетнего тела. Нора вздохнула у его плеча, купаясь в его тепле, в его запахе.
– Лето…, - прошептала она, глубоко вдыхая.
– Ты всегда пахнешь летом. Я когда-нибудь говорила тебе об этом?
Уесли хихикнул, и Нора улыбнулась, когда его грудь завибрировала от звука.
– Да. Ты сказала мне это в ту ночь, когда я впервые остался в твоем доме. Ты была на заднем крыльце, принюхиваясь к воздуху. Ты сказала, что пахнет…
Нора подняла на него взгляд.
– Как Сорен.
Уесли кивнул.
– Ага. Как тот парень.
– Ты встретился с ним. Наконец-то. Каково твое мнение?
Нора отстранилась и села на спинку дивана.
– Я думаю, что он слишком высокий.
Она скрестила ноги в лодыжках и улыбнулась.
– Ты можешь сказать мне правду. Нет ничего ужасного, что ты можешь сказать о нем, что я еще не слышала или не думала, или, скорее всего, уже сказала ему в лицо.
– Тогда, ладно. Я думаю, что он придурок. Он высокомерный и холодный, и он действительно искренне верит, что ты его собственность. Ты же понимаешь это, да? Я знаю, что вам, извращенцам, нравятся игры в подчинение. “Он - мой раб”. “Она - мое домашнее животное”. Но не в этом дело. Он думает, что он владеет тобой. Сто пятьдесят лет назад, ты могла бы жить в этом доме, когда он был для настоящих рабов, и он бы насиловал и хлестал тебя, когда ему этого хотелось.
– Наверное.
– Она не спорила, не могла спорить.
– Хорошо, что сейчас двадцатый век, правда?
– Двадцать первый.
– Он не плохой человек. Нет. Он является, по сути, самым лучшим человеком на земле, но никто не верит мне, когда я говорю это.
Уесли медленно выдохнул. Нора склонила голову и улыбнулась ему. Она не была уверена, увидел ли он ее улыбку, но ей было все равно. Она просто не могла смотреть на него без улыбки. На его лицо, такое нежное и красивое. Эти милые глаза. Эти чертовы чересчур длинные волосы, которые она собиралась остричь в ту же секунду, когда он позволит себе расслабиться.