Принц

Райз Тиффани

Он вернулся к ее соскам с вновь обретенной уверенностью, пока Нора лежала под его руками, задыхаясь от каждого его прикосновения. Вскоре прикосновений было ему недостаточно. Он притянул ее ближе к себе, скользнув рукой под ее спину, и опустил губы на ее груди. Он осторожно втянул ее сосок в рот. Мягкие всхлипы Норы превратились в громкие стоны. Она снова запустила руки в его волосы, пока он поцелуями прокладывал дорожку от одного соска к другому.

– Мне начинают нравиться длинные волосы. Это полезно.

Она сжала в кулаке его пряди и игриво потянула.

– Значит ли это, что ты перестанешь надоедать мне со стрижкой?

– Неа. Продолжай целовать.

– Да, мэм.

С энтузиазмом Уесли вернулся к груди Норы, целуя ее соски, посасывая

их, покручивая между пальцами. Он хотел большего, но и не хотел останавливаться. То, как она вздыхала и издавала негромкие гортанные звуки, пьянило его. Он не мог насытиться этим, насытиться ею. Впервые, когда они пробовали это, вспоминал он, они были на кровати в доме Норы. Все было идеально тогда, солнечный свет, что наполнял комнату, вечерний свет, что подкрадывался под дверью, шелковая рубашка, что он снял с Норы, прежде чем положить ее на спину, и теперь они были на этой чертовой пристани, где любой желающий мог их найти. Мотыльки и комары плясали вокруг них. Он был грязный. У нее определенно будут занозы в спине. И ему было совершенно наплевать. Сомнения исчезли. Страхи. Все, кроме желания и чувства, что даже если он каким-то образом облажается, все равно все будет правильно.

– Уесли… - сорвалось на выдохе с губ Норы его имя.

– Я здесь, - сказал он, целуя центр ее груди.

Она подняла голову и обхватила рукой его лицо.

– Ты меня убиваешь.

Глаза Уесли расширились.

– Погоди, что? Я убиваю тебя?

– Есть прелюдия, а есть пытки. Пытки практикует, ты-сам-знаешь-кто.

– Я думал… я думал, тебе это нравилось.

Нора оперлась на локти.

– Я, мать твою, обожаю это. Но если ты не окажешься во мне в ближайшие пять секунд, я заобожаю это до смерти.

Кровь прилила к лицу Уесли. И от его лица, бросилась прямо к паху.

– Я могу. Кажется.

– Ты можешь. И сделаешь. Или мы умрем, пытаясь.

Уесли задрал юбку Норы до бедер и начал стаскивать ее трусики вниз по ногам.

– Порви их, если нужно. Черт, порви их даже, если не нужно.

– Я стараюсь сохранять спокойствие, Нор. Это не помогает.

– Я за пределами спокойствия. С бельем покончено?

– Теперь да.

Уесли бросил ее черные шелковые трусики на землю. Сейчас более чем когда-либо он хотел, чтобы у них был какой-то приличный свет. Он мечтал увидеть Нору голой, ее разведенные для него ноги, и возможность рассмотреть каждую ее часть... Но даже в приглушенном свете он мог разглядеть ее бедра, раскрытые для него, ее раскрытые складочки, и крошечное серебряное колечко, мерцающее у входа в ее тело.

– Боже…

– Клиторальный пирсинг. Это тебя пугает?

Уесли положил руки на внутреннюю поверхность ее бедер и толкнул их, открывая немного шире.

– Прямо сейчас, я чувствую противоположное испугу. Боже, Нора, ты такая красивая.

Он осторожно поднес к ней два пальца, раскрывая ее.

– Ты никогда не видел свою подругу…

Он покачал головой.

– Никогда не заходил с ней настолько далеко. Своего рода точка невозврата.

Он не мог поверить, насколько мягкой ощущалась Нора, насколько она шелковистая, как лепестки цветов.

– Нет пути назад. Только вперед. И внутрь.

Она потянулась между ног и коснулась себя.

– У меня не было секса неделю, Уес. Просто предупреждение.

– О, нет. Целую неделю.

– Это как год по ванильному времени. Мне, возможно, потребуется немного дополнительной смазки, чтобы принять тебя. Я еще не забыла, как ты “укомплектован”.

– Смазки? У меня нет…

Нора поднялась и обняла его за плечи, прижавшись голой грудью к его груди. Приблизив свой рот к нему, она просунула язык между его губ. Она прикусила его язык и прошептала: Смазки. И тогда он понял. Нора снова растянулась на столе. Уесли опять раздвинул ее ноги, открывая, при этом облизывая губы в нервном ожидании.

– Облизывание губ — это хорошо. Но моих. Не твоих.

– Правильно. Ладно. Точно.
– Он еще раз разделил складки Норы кончиками

пальцев.
– Я понятия не имею, что делаю.

– Просто поцелуй меня. Только там, внизу. Думай об этом, как о поцелуе.

– Просто поцеловать..., - повторил он, и его рот опустился на нее.

Он мечтал сделать это для Норы. Один из его друзей в Йорке жаловался, что он должен был ублажать орально свою подругу в течение получаса, чтобы довести ее до оргазма. Больше ничего не помогало. Уесли вспомнил, как услышав это, он подумал, что провести тридцать минут между бедер Норы, звучало как лучшие тридцать минут его жизни. И теперь он мог попробовать ее терпкость на своем языке, ощутить ее запах, который был настолько женственным и эротичным, почувствовать шарик ее пирсинга, ее набухший клитор и складки ее половых губ своим ртом. Нора приподняла бедра, и он просунул язык в ее лоно.

– Уэсли пожалуйста…, - простонала она, и ему не нужно было спрашивать, что она имела в виду на этот раз.

Он отстранился от нее лишь для того, чтобы расстегнуть штаны и освободиться от своих джинсов и боксеров. Нора потянулась между ними и взяла его в руку. Когда она погладила его, настала очередь Уесли стонать. Нора отпустила его, поднимая колени к груди, и Уесли ждал.

– Нора?

Она взяла его руки в свои и переплела их пальцы вместе.

– Я люблю тебя, Уес.

Она сказала эти слова просто, и Уэсли мог ответить только одним способом. Он толкнулся в нее. Годами он мечтал об этом моменте, мечтал о соединении их тел. И теперь она окружала его, окутывала своим горячим, влажным жаром. Таким всепоглощающим. Он чувствовал себя цельным внутри нее. Внутри Норы, Уесли был внутри Норы. Я внутри Норы... Слова прокатились эхом сквозь его сознание, понимание столь же мощное, как реальность. Он глубоко толкнулся в нее, не в состоянии остановить себя от того, чтобы погрузиться, насколько он смог и быть охваченным ее плотью, насколько это возможно. Нора выгнулась на столе, ее спина оторвалась от белого дерева.

Ошеломленный поразившими его ощущениями, Уесли почти забыл, что это он должен был двигаться. Но интенсивные покачивания бедер Норы подгоняли его дальше, и он начал толкаться сначала медленно, а когда она перестала двигаться совсем, лишь извиваясь под ним, он начал толкаться в нее жестче.

– Боже, Нора…, - было все, что он мог выдохнуть.

У него не осталось других слов. Бог и Нора. Они стали одой личностью в тот момент. Он поклонялся у алтаря ее тела, и на мгновение почувствовал силу их союза, которая была сродни причастию. Нора обвила ногами его поясницу, притягивая его еще ближе в нее, еще глубже. Зажатый в ловушке ее ног, Уесли мог делать только короткие, резкие толчки, которые подвели его к краю. Но он не был подростком, ему двадцать лет, бранил он себя. Он может продлить это дольше пяти минут, если это не убьет его. Хотя это как раз может его убить. Умышленно, он замедлил свое дыхание, глядя мимо ее груди, ее тела, на покатые холмы, черные и тихие под покровом ночи. Он изучал светлячков, которые освещали эту темноту, как крошечные земные звезды. Уесли сделал глубокий вдох, ощущая едкий запах тины. Успокоившись, он вернулся взглядом обратно к Норе, ее улыбке, ее глазам, а затем вниз, туда, где соединялись их тела. Ему необходимо было посмотреть, необходимо было наблюдать, как он двигался, входя и выходя из нее. Но только на секунду или две. Если он будет смотреть дольше, он…

Зажмурившись, и отчаянно, с почти бесшумным вздохом, Уэсли кончил внутри Норы. Он чуть не рухнул на нее от силы оргазма, что ее тело вырвало из него.

– Отец Милосердный, - воскликнула она, подняв голову и обернув свои руки вокруг него.

Она притянула Уеса ближе и провела пальцами по его волосам. Ее прикосновения ощущались почти по-матерински, то, как она держала его у груди, что он мог слышать стук ее сердца, так бешено грохочущего под его ухом. Дико, у его Норы дико грохотало сердце. И он знал, что это одно соитие с ней, не укротило его. Ничто не могло укротить его, и за это он любил ее еще больше.