Принцепс

Пантелей

– Сказать по правде – это намного меньше, чем я рассчитывал.

– И ещё, ты поможешь мне выкупить Марсель. Мне нужен свой морской порт, чтобы герцогство Карфаген не превратилось в анклав.

– Марсель же отходит в приданное Фараону.

– Если и правда отойдёт, то получится даже дешевле, но скорее всего Ле Брюн от Марселя откажется, признав приданным присланные ему два легиона, так что торговаться придётся с Раймундом, а он один способен превзойти в торговле всех вместе взятых евреев.

– Заплатим, Эд, это всего лишь деньги. К тому-же, он сам попался в ловушку. Если запросит намного больше, чем стоит экипировка двух легионов, на него криво посмотрят все, включая и Ричарда. К тому-же, Фараон от приданного пока не отказался.

Можно успеть договориться с ним. Я служил под его знаменем при взятии Каира, если хочешь, начну торговаться от твоего имени.

– Очень обяжешь, Оттон. Но пока это шкура ещё не убитого зверя. Издавай эдикт, назначив дату присяги. Сначала нам нужно разбить мятежников Балдуина. Кстати, ты в курсе, что сказал про него Ричард?

– Откуда мне в этой глуши…

– «Хорошего человека Балдуином не назовут».

– Умеет он облачать свои мысли в краткие, но предельно понятные формы. Значит, нам действительно стоит поторопиться. Будь добр, займись войсками, а я пока издам эдикт с требованием присяги и всё-таки напишу Ле Брюну предложение. Лишним оно точно не будет, сильно наглеть после такого Раймунд постесняется.

– Слушаюсь. – Эд Бургундский встал и вскинул руку в римском приветствии.

– Да ладно тебе. – Оттон тоже встал и ответил таким-же салютом – «Наше дело правое, мы победим.»

– «Враг будет разбит, Победа будет за нами.» – словно отзывом на пароль ответил Эд – Пиши, Оттон. А я отправляюсь в Марсель, встречать Гангский легион.

Седьмого мая 1197 года Ричард прибыл в Сен-Жан-д'Акр. Сельджуков уже добивали, с этим «Псы Войны» справятся и без него. Самое время наведаться в столицы, где помимо беременной жены, находилась ещё и беременная сестра. Хорошо, хоть мать пока не успела вернуться с похорон Джона. Для младшего брата, у Ричарда имелась только одна эпитафия – «Жил грешно, и помер смешно.», но мать это вряд ли обрадует. Хорошо, что её здесь нет. Выдержав церемонию приветствия двора, Ричард всех прогнал, поцеловал жену, потом сестру и устало присел.

– Извините, девочки [94] , что-то я утомился.

– Риччи – это потрясающе. – почти взвизгнула Джоанна – И город, и двор, и музеум.

– Что тебе мешает завести тех же паразитов у себя? – Ричард устало начал расшнуровывать берцы – Я охотно уступлю тебе половину. Кстати, дамы, я мечтаю снять с себе обувь, уже второй день в одних носках, слишком к вам торопился.

Ой, да ладно, Риччи, мы ведь не в романах живём, все принцессы посещают отхожие места, так что запахами нас не запугать. Расскажи, как ты разбил сельджуков.

94

Перевод со старофранцузского на новорусский, для удобства читателей.

– Тебе то это зачем, сестричка? – устало усмехнулся Ричард.

– Я буду писать романы. Писать я умею, время у меня тоже есть. К тому-же, роман про тебя никто не пишет, это я уже узнала.

– Всё правильно, писать про себя я запретил.

– Почему?

– Подойди ближе, будто хочешь меня обнять. – Ричард наконец скинул берцы и носки – Вот это мой настоящий запах, сестра. Мы, несомненно, добьём и сельджуков, и мавров с арабами, но запах воина никогда не изменится. Война – это всегда грязь. Летом – это грязь, перемешанная с пылью, а зимой со снегом. Но запах всегда один и тот-же, вот и напиши об этом правду сестра. Я даже название тебе предложу – «По ком звонит колокол?», и эпиграф: «Он звонит по тебе!» Война – это постоянная грязь, и очень редкие победы. А для некоторых и поражения. Если возьмёшься написать правду, то я тебе многое расскажу. Поле боя, с тысячами убитых, пахнет куда хуже моих носков. Там запах настоящей смерти. Ну, берёшься?

– Берусь.

– Ну, тогда слушай. Однажды мы, с графом Лестером, Ги де Дампьером и Гийомом де Баскервиль

жрали сдохшую кобылу. Шакалы её не доели, мы их отогнали, но пахла она ничуть не лучше моих носков, представляешь? Но, отбив у шакалов, мы её доедали только потому, что завтра нам в бой, и понадобятся силы. Мы никогда не задумывались о заразе, для нас всегда было важно только завтра. Настоящий воин про послезавтра никогда не задумывается. Напиши об этом. На такое больше никто не осмелится.

Глава 33

Тринадцатого июня 1197 года, войско императора Оттона Вельфа, пройдя через Шампань, вторглись в графство Эно [95] и осадили Монс [96] . Как и предполагал Эд Бургундский, суд имперских епископов внял доводам Папы и признал Оттона императором, однако противоборствующие стороны это примирить не могло. Противостояние Вельфов и Штауфенов в империи продолжалось уже больше полувека, и хотя в партии Штауфенов не осталось достойного вождя из этого Дома, подчиниться одному из Вельфов, примкнувшие к ней феодалы не могли, слишком много накопилось взаимных обид за эти полвека, а особенно за последний год. Год реванша Вельфов в Саксонии и Баварии, год завоевания Бургундского графства, Швабии и Австрии. Слишком много недовольных собрались сначала под знамя Оттона Штауфена, а теперь, вместе с ним, перешли в лагерь Балдуина Фландрского. Официальное признание императором не изменило почти ничего. Кроме Генриха Вельфа, присягу согласился принести только один значимый имперский князь, владетель Лужицкой марки, маркграф Конрад II, из рода Веттинов, традиционно придерживающихся нейтралитета и закона.

95

Другое название Геннегау.

96

Столица графства.

Баварию император брату всё-таки уступил. Просто так, по-братски, даже не попросив Генриха поучаствовать в подавлении мятежа. Пусть зачищает территорию древней Дакии [97] от кочевников и строит порт в устье Дуная. Не стал Оттон призывать и рыцарское ополчение Саксонии, находящейся во враждебном окружении, и до сих пор терзаемой внутренними смутами. По малолетству Вильгельма, которому только недавно исполнилось тринадцать лет, регентом королевства, согласно завещанию отца, стал граф Мерзебургской марки, Йохан Мюллер, младший сын мельника, заслуживший знак отличия ордена Героев на колодке в Святой земле, в составе Германского легиона, получивший золотые шпоры и рыцарскую цепь Ордена от графа Лестера, а Мерзебургскую марку и титул графа от Генриха Вельфа-старшего. Бесстрашный воин и очень талантливый полководец, но его подлое происхождение не давало покоя многим. Многим дуракам, которые забыли, что не все их предки были благородными, а когда-то и они начинали именно так, даже Великие Дома. Впрочем, Йохана Мюллера поддерживал сам Ричард, поэтому за него беспокоиться не стоило. Он и Саксонию отстоит, и Вильгельма правильно воспитает.

97

Современная Румыния.

Балдуин Фландрский собрал под своё знамя больше пятидесяти тысяч. Кроме Великих имперских Домов – Штауфенов и Асканиев, его поддержал король Дании, Кнуд VI. Не напрямую поддержал, сама Дания осталась нейтральной, но он никак не воспротивился участию в войне своего брата, герцога Гольштейна Вальдемара, который привёл в Гент две экипированные терции пехотинцев и почти четыре тысячи конных латников. Разумеется, не просто так, ему, в случае победы, была обещана Марка Биллунгов, на которую Дания давно облизывалась.