Принцесса-беглянка

Ли Ребекка Хэган

Джиана пожала плечами.

– Возможно, некоторые так считают, но только не я. Полагаю, что мне не приходилось общаться с теми людьми, о которых вы говорите, – добавила она, вскинув подбородок.

Адам удивленно взглянул на девушку.

– В самом деле? – проговорил он, нахмурившись. Что же это такое? Дочь экономки и дворецкого заявляет, что не общается с такими, как он. Да в своем ли она уме, эта девица?

– Ах, Джиана, что ты говоришь?! – воскликнула Изабель. – Пойдем быстрее. Надо оставить мистера Маккендрика одного, чтобы он устраивался спать. А мы поищем тебе другую постель.

– Нет, подождите. – Адам повернулся

к Изабель: – Скажите, что вы слышали о Благодетельном Бароне?

Изабель в растерянности посмотрела на Альберта, потом спросила:

– О ком? О каком бароне вы спрашиваете, сэр? Я про такого никогда не слышала.

Адам снова взглянул на девушку:

– А вы что-нибудь о нем слышали?

Джиана презрительно фыркнула.

– Среди моих знакомых нет такого.

Адам с облечением вздохнул.

– Что ж, тогда можете остаться в моей комнате, – сказал он. – Но только на эту ночь. А завтра вы и ваша собака найдете себе другое место для сна. – Адам приосанился и с улыбкой добавил: – Разумеется, вы можете ночевать в доме, но вот ваша собачка… Какой бы нарядный ошейник она ни носила, ей придется спать во дворе, как и положено собаке.

Глаза Джианы гневно вспыхнули.

– Я не позволю выгнать Вагнера!

Адам рассмеялся и заявил:

– Придется позволить, моя милая. И советую запомнить: этот дом принадлежат мне, и я здесь хозяин. – Повернувшись спиной к Джиане, Адам направился к двери.

Изабель с Альбертом переглянулись и в ужасе вскрикнули.

– Что такое? – Задержавшись в дверях, Адам взглянул через плечо на Джиану, все еще стоявшую на кровати.

Ошеломленная произошедшим, Джиана таращилась на мистера Маккендрика. Разумеется, он даже не догадывался о том, что находится сейчас в присутствии особы королевской крови, но принцесса-то прекрасно знала, кто она такая. И знала, что к ней ни в коем случае нельзя поворачиваться спиной.

«Но не говорить же ему, что я принцесса», – подумала Джиана. И она просто решила, что отчитает гостя за грубость.

– Как плохо вы воспитаны, мистер Маккендрик. Кажется, вы снова забыли о том, как следует себя вести в присутствии дамы.

– Забыл? – Адам расплылся в улыбке. – Нет, что вы… Я был очень рад познакомиться с вами, Джорджи.

Глава 5

Принцесса королевской крови с величайшей ответственностью и вниманием относится к заботам и чаяниям своих верноподданных.

Принцип и правило королевского этикета № 104 принцессы княжества Сакс-Валлерштайн-Каролия, по распоряжению его высочества, князя Кароля, часть 1, 1432 год

– Он сказал… «Джорджи»! – с возмущением воскликнула Изабель, когда все, собравшись на кухне, обсуждали последние события.

Прошел уже час с тех пор, как новый хозяин Ларчмонт-Лоджа был накормлен ужином и уложен спать в комнате, находившейся в противоположном крыле охотничьего домика. Удовлетворив все нужды мистера Маккендрика, Изабель с Альбертом сразу же разбудили Максимилиана, и старик настоял на том, чтобы поднять на ноги всех остальных, созвать «семейный совет» и решить, как следует себя вести, чтобы избежать разоблачения.

Сонная Джиана с трудом сдерживала зевоту. Принцесса считала, что пока все идет замечательно и у них нет оснований для беспокойства. Более того, она не видела особой нужды в том, чтобы поднимать всех на

ноги среди ночи. Но Максимилиан хотел убедиться, что все осведомлены о приезде Маккендрика и усвоили свои роли. Лорд Гудрун всегда отличался осторожностью и предусмотрительностью. «Что ж, если после этого полуночного собрания у старика станет легче на душе, то пусть так и будет», – решила Джиана. Однако она была абсолютно уверена в том, что Маккендрик ничего не заподозрил. Ведь он безоговорочно принял их объяснения и решил, что они и в самом деле слуги. Да и какие у него могли быть основания для сомнений? Изабель и Альберт все сделали правильно – то есть накормили хозяина и уложили спать. А Джозеф напоил и накормил его лошадь, которую отвели на конюшню.

Тем не менее Джиана отдавала себе отчет в том, что ее «семья» была крайне встревожена неожиданным появлением мистера Маккендрика, поэтому она считала своим долгом внимательно всех выслушать и успокоить, насколько возможно.

– Маккендрик назвал вас «Джорджи», ваше высочество, – напомнила Изабель.

– Да, назвал. – Джиана мечтательно улыбнулась, вспомнив, что мать звала ее Флер – «цветок». Мать часто говорила, что ее дочь «самый прекрасный цветочек во всем княжестве». Прозвище, которое дал ей отец, было не столь утонченным. Он прозвал дочь Проказницей, потому что она родилась слишком худенькой, с тоненькими длинными руками и ногами. Отец говорил, что маленькая Джиана была совсем не похожа на принцессу и больше походила на журавлей в княжеском зоопарке.

Принцесса тяжело вздохнула. Теперь, после смерти родителей, все называют ее Джианой, и никак иначе. Ах, как бы ей хотелось услышать сейчас голос отца, снова услышать его шаги, разносившиеся гулким эхом по мраморным залам дворца в Кристианберге. «Ее высочество принцесса Проказница». Отец часто ее так называл, и Джиана не имела ничего против. Ей очень нравилось милое прозвище, потому что никто, кроме князя, так ее не называл. Все обращались к ней как к наследнице престола, и только родители имели право называть принцессу так, как им нравилось. И вот появился человек, последовавший их примеру. Мистер Маккендрик назвал ее… «моя милая». И еще – «Джорджи».

– Он оскорбил вас, – проворчал Альберт, нахмурившись.

Джиана пожала плечами. Возможно, поведение этого человека показалось ее подданным оскорбительным, но сама принцесса так не считала. Конечно, манеры мистера Маккендрика были вызывающими, но он ничем не оскорбил достоинство Джианы.

Впрочем, в реакции ее подданных не было ничего удивительного – ведь только старый Максимилиан и, конечно же, родители имели право подвергать сомнению решения и суждения ее высочества. И ни одной живой душе даже не пришло бы в голову насмехаться над Джианой или отчитывать ее за что-либо.

– Оскорбил? – переспросила принцесса. – Когда же он меня оскорбил?

– Когда намеренно повернулся к вам спиной, ваше высочество, – объяснил Альберт.

– Ах это… – Джиана небрежно взмахнула рукой. – Не думаю, что он собирался обидеть меня.

Да, мистер Маккендрик действительно повернулся к ней спиной, но он вовсе не собирался унизить ее. Он ведь понятия не имел о том, что она принцесса. И откуда ему знать, что повернуться к ней спиной – величайшее оскорбление? Наверняка, он очень удивился, когда увидел, что все замерли, разинув рты. Джиана весело рассмеялась, вспомнив эту забавную сценку. Взглянув на Альберта, она добавила: