Принцесса демонов

Герман Валентина В.

Пора бы уже понять, что настоящая жизнь всегда намного прозаичнее любимых сказок. Благородные рыцари на поверку оказываются всего лишь людьми, со своими интересами, со своими страхами. Никто не станет жертвовать собой ради других направо и налево, этот козырь припасён у каждого лишь для тесного круга самых близких людей. Да и то, наверное, не всегда - куда чаще такая карта хранится под замком в ящике, от которого выброшен ключ.

– Очнись уже, Мэнни. Пора уходить отсюда.

Я равнодушно огляделась вокруг. Шестеро орденцев - мне никак их не одолеть. Да и стоит ли?.. Где найти силы бороться, когда все отворачиваются от тебя?.. Как выстоять против Ордена в одиночку, зная, что не можешь доверять никому?..

Впрочем,

сопротивляться сейчас мне не доставало не только сил, но и смысла. Ведь если рукопись теперь у Аннабель, то мне лучше и впрямь отправиться в Орден добровольно - так, по крайней мере, я смогу потребовать для себя право прочесть оставшиеся страницы вместе со своей сестрой.

– Прости, Энни, - тихо сказала я.
– Ты была права во всём. Мне стоило послушать тебя с самого начала.

Аннабель усмехнулась.

– Рада, что ты хоть сейчас это понимаешь. Ну что, пойдём?

– Пойдём, - эхом ответила я и первой шагнула к выходу из библиотеки.

Несмотря на совершенную покорность с моей стороны, обращались со мной всё-таки как с особенно ценной пленницей. Всю дорогу до Ордена мы с Аннабель провели в окружении безмолвной, но бдительной стражи, а по прибытии меня проводили в просторную, хорошо обставленную комнату, оснащённую почти всеми удобствами, кроме одного - окон. Дверь не была заперта, но за нею дежурили двое, как выразилась Аннабель, личных телохранителей.

Стремления идти куда-либо, впрочем, у меня не нашлось: навалилась многодневная усталость вкупе с остаточным действием снотворного, которым меня опоила Аннабель. О том, что именно с этой целью сестра вдруг соизволила поухаживать за мною во время ужина, я догадалась, ещё когда спешила в библиотеку по настоянию встревоженного Акко. Преодолеть сонливость сейчас казалось делом невыполнимым, и противиться ей я не стала. В конце концов, сон избавит меня от необходимости думать: и о случившемся, и о грядущем...

...Темно. Хотя нет, скорее, даже густо-чёрно; где-то в отдалении горят свечи - маленькие, очень отчётливые, но не освещающие ничего, кроме всё той же гладкой, переливающейся чёрными бликами тьмы. Сквозь этот сумрак ко мне приближается чей-то силуэт. Мужчина. Знакомый, отчего-то вызывающий внутри ощущение опасности. Он подступает ближе, и я наконец узнаю его. Джер. Самоуверенный, улыбающийся. Теперь я могу разглядеть его ясно среди бесконечной пустоты. Он делает ещё шаг, оказывается совсем близко. Я не шевелюсь. Кажется, я боюсь даже дышать. Его руки ложатся на мою талию, его губы ласково и уверенно накрывают мои. И я отвечаю ему так, будто ждала именно этого, я прижимаюсь к нему всем телом, ощущаю тепло его рук на своей спине; я чувствую, как голова начинает кружиться, и всё вокруг теряет значение. Он целует меня, я хочу этого. Хочу ощущать его, хочу верить ему, несмотря ни на что. Тепло его прикосновения становится жарким, почти нестерпимо горячим. Болезненным. Острым. Я отстраняюсь. Джер смотрит на меня тёмными, почти чёрными глазами безумца, и я, охваченная внезапным ужасом, вырываюсь из его объятий. Джер ухмыляется. В его руке - нож, и с кончика лезвия медленно стекает прозрачная капля яда. И, будто со стороны, я вижу на своей спине отметины: такие же, как у Аннабель, опасные, смертоносные, но только не чёрные, а ярко-алые, оставленные на коже тонким лезвием отравленного ножа...

Я проснулась, резко сев в постели и с трудом переводя сбивавшееся дыхание. Ещё не соображая, где реальность, а где сон, коснулась пальцами спины - разумеется, ничего там не обнаружив. Жуткая картина, но всё-таки - только ночной кошмар. Ничего больше.

Я глубоко вздохнула, стараясь прийти в себя. Подоплёка страшного сновидения сомнений не оставляла: Джер предал меня, снова, после того, как я имела глупость во второй раз поверить ему...

Губы дрогнули, но я не позволила себе даже минутной слабости. Довольно!.. Сколько ещё мне необходимо совершать одну и ту же ошибку, чтобы наконец навсегда понять, кто он на самом деле?.. Мерзавец, беспринципный, эгоистичный трус...

"Вы имеете значение, Аманда".

Неясная дрожь охватила меня, когда в памяти всплыли эти его странные слова, произнесённые с таким трепетом. В тот миг, когда он коснулся меня, я не нашла в его тёмных глазах ни капли раскаяния - только какое-то непонятное стремление, будто этими словами Джер пытался сказать мне куда больше. Вот только что, он думал, было способно оправдать его теперь?..

Я вспомнила, как обещала себе не винить его ни в чём, но, видят боги, это было так трудно. Как и в тот, первый раз, я не могла найти в себе силы взглянуть на всё с его стороны, не могла считать его поступок чем-то иным, кроме безжалостного предательства. Однако если тогда, на озере, он мог ещё не до конца понимать, что делает, то теперь сознавал всё превосходно. И теперь... теперь он успел стать для меня кем-то большим, чем тогда.

Совершенно верно: Джер ни в чём не подходил мне, он был человеком иного круга, иного воспитания и склада ума. И не знаю, была ли виной тому излишняя впечатлительность моей романтической натуры, с попущения которой в душе цвели мечты о недопустимых ласках, или же причиной послужили проблески благородства, что я порой наблюдала в нем, но, так или иначе, Джер выкроил себе место в моем наивном сердце.

Тем больнее мне было вновь сознавать его предательство.

И отныне, что бы я ни чувствовала, это уже было неважно. Больше я никогда не попадусь на ту же удочку. Никогда - никогда!
– не позволю себе ещё раз поверить ему.

В следующий раз я проснулась уже с ощущением, что проспала очень долго. Сколько, впрочем, понять не смогла: комната по-прежнему тускло освещалась единственной лампой, оставленной на столе моей сестрой, часов здесь не было, и без окон я не могла определить, наступило ли уже утро. Что ж, придётся выяснять это у моей личной стражи.

Поднявшись и машинально оправив одежду, в которой так и уснула ночью, я подступила к двери и уверенно распахнула её. Двое охранников, примостившихся на неудобных стульях возле стены, вздрогнули и синхронно поднялись.

– Доброе утро, леди Аманда. Вам что-то угодно?

Я даже растерялась немного. Леди Аманда?.. Такого обращения я не ожидала. Видимо, Аннабель всё-таки постаралась, чтобы, несмотря на очевидное ограничение моей свободы, я не чувствовала себя пленницей.

– Сколько времени?
– спросила я ровно.

– Около полудня, - услужливо отозвался один из охранников и извиняющимся тоном добавил: - Точнее не скажу, простите. Часов нет.

Полдень. За это время можно было прочесть уже добрую половину рукописи- если, конечно, в Ордене нашлось достаточно людей, понимающих илай.

– Я могу увидеть свою сестру?

– Разумеется. Но вначале не желаете ли позавтракать, леди Аманда?

– Нет. Хочу поговорить с Аннабель прямо сейчас.

– Что ж, как вам будет угодно. Мы проводим вас.

Ни колебаний, ни недовольства - обходительность тех, кого я привыкла считать нелюдями, бескультурными полуразумными существами, сейчас казалась выше всяких похвал. Почему они так вели себя? Было ли это хитростью Аннабель, стремившейся расположить меня к Ордену, или же они в самом деле верили, будто я могу стать спасением для них, и готовы были признать меня хоть принцессой, хоть божеством, лишь бы я позволила Ордену использовать себя как живой сосуд с чудодейственной кровью?.. Впрочем, в свете всего произошедшего Орден больше не нуждался в моем дозволении, а мое превращение в ценный инструмент становилось только вопросом времени.