Принцесса Диана
Шрифт:
Я смогла уловить лишь запах шампуня и мыла.
— Именно об этом я и говорю, — грустно произнесла Эвелин. — Не было никакой причины так кричать на меня. Просто она опять проснулась в плохом настроении.
Дворцовые правила, регламентирующие, что могут, а что не могут есть члены королевской семьи и прислуга, очень строги. Всем нам советовали избегать чеснока и острых приправ, чтобы не раздражать важных гостей и королевских особ. Что касается меня, то я не способна учуять «аромат» небольшого кусочка чеснока, но Диана обладала непревзойденным обонянием и была всегда настороже.
Я начинала понимать, каково приходится Эвелин. Раньше она была беззаботна и счастлива
Я часто заставала Эвелин, которая, вне всякого сомнения, была совершенно безобидна, сидящей на своей кровати и готовой заплакать. Я пыталась успокоить девушку, и ее глаза наполнялись слезами, когда она начинала перечислять незаслуженные обиды, нанесенные хозяйкой. Казалось, чем лучше и усерднее она работает, тем больше Диана недовольна ею. Если полотенца были тщательно сложены, а одежда аккуратно завернута в прозрачную бумагу, принцесса заявляла, что туфли вычищены недостаточно хорошо.
— Иногда я просто не знаю, что делать, — в отчаянии говорила Эвелин. — Временами мне кажется, что нужно уволиться и уехать. Она ведь этого добивается, правда?
Уильям и Гарри подросли и превратились в прелестных мальчиков. Когда Диана пребывала в дурном расположении духа, то, чтобы развеяться, она ехала вместе с детьми по магазинам или на местную ярмарку, чему мы бывали очень рады. У принцессы со старшим сыном завязалась настоящая дружба, и хотя она одинаково любила обоих мальчиков, можно было без труда почувствовать, сколь крепки узы, связывавшие ее с Уильямом.
На заднем дворе раздался смех. Уильям и Гарри взбежали по ступенькам и, миновав служебные помещения, ворвались в холл. За ними следовала Диана в сопровождении телохранителей Дэйва Шарпа и Кена Уорфа. Было начало февраля. Принцесса и дети не приезжали в Хайгроув с самого Рождества. Они провели первые несколько недель нового года в Лондоне, а потом в Сандринхеме с королевой.
— Привет всем! — крикнула Диана, пробегая мимо. — Поздновато для поздравлений, но с Новым годом вас!
Чарльз отсутствовал, и Диана была весела и беззаботна. Едва отдышавшись, все расселись за кухонным столом. Мальчики набросились на коробку с печеньем, а Диана с Кеном принялись обсуждать исполнение «Реквиема» Верди, который они слушали накануне. Кен встал из-за стола, взял горсть печенья из коробки и запел сочным баритоном. Уильям и Гарри в изумлении посмотрели на него, а Диана захихикала. Она находила своего краснолицего телохранителя очень забавным. Когда он умолк, принцесса зааплодировала и попросила его еще спеть и станцевать. Он закружился по кухне, радуясь всеобщему вниманию. Проносясь мимо, он обнял меня за плечи и пропел:
— О, Венди, sole mio…
Диана выглядела довольной и счастливой. Перепады в настроении прошли, и она, казалось, полностью держала себя в руках.
В эти выходные Уильям и Гарри завтракали и обедали с матерью в гостиной перед телевизором. Это доставляло им огромное удовольствие, поскольку Чарльз всегда ворчал, что дети слишком много времени проводят у экрана. Вечером в субботу я принесла в гостиную яблочный сок для мальчиков и застала сидящую на диване Диану. Слева и справа от нее устроились одетые в пижамы Уильям и Гарри. Диана выглядела совершенно безмятежной. Она сняла туфли, поджала под себя ноги и обняла мальчиков. Все смотрели фильм.
— О, Венди! — засмеялась она. — Здесь такие страсти…
Она выглядела необыкновенно счастливой. Уильям и Гарри тоже.
Зазвонил телефон.
— Это папа, — сказала Диана и передала трубку сначала Уильяму, а потом Гарри. Они поболтали с отцом, находящимся на другом конце света, рассказав ему о сегодняшней прогулке верхом и о том, как у них дела в школе. Их разговор длился больше десяти минут, а затем Диана снова взяла трубку. — Да, у меня все в порядке, — сказала она. — Надеюсь, ты хорошо проводишь время.
Диана задумчиво слушала, как он рассказывал ей какие-то подробности визита.
— Да, это очень хорошо, что ты так занят, — печально произнесла она. — Спокойной ночи…
Она положила трубку и попыталась опять сосредоточиться на фильме. Но мысли ее были далеко.
— Я не понимаю, как ты можешь вернуться туда, Чарльз. Ты меня слушаешь? — громкий голос Дианы был слышен даже в буфетной.
Чарльз, опустившись на колени, усердно ковырял землю маленьким садовым совком. Его жена, одетая в толстые брюки и непромокаемую куртку, стояла рядом и ругалась. Он стоически продолжал копать.
— Господи, ведь это случилось только в прошлом году! — кричала она. — Разве ты забыл, что там произошло?
Бедная Диана вела безнадежную битву против планов принца на следующий день поехать в Клостерс.
— Что подумает Сара? Что подумают остальные? Как ты можешь быть таким невнимательным и черствым? — не унималась она. — Знаешь, иногда я начинаю сомневаться, имеешь ли ты представление о чувствах других людей.
Чарльз медленно поднял глаза от земли.
— Диана! Я поеду, и говорить больше не о чем. Мне необходимо вернуться, чтобы доказать себе, что я еще на что-то способен, — тихо произнес он и добавил, вставая: — А теперь извини, но я должен пойти проверить, упакованы ли вещи.
Диана заметно расстраивалась, читая газетные репортажи о том, как Чарльз катается на лыжах, и отказывалась разговаривать с мужем, когда он звонил по вечерам.
— Все как всегда, — пожаловалась она дежурному полицейскому. — Он считается только со своими желаниями, даже если весь мир и его собственная жена против.
— Это не его вина, — сказала я.
— Вы правы. Это система. Во всем виновата эта проклятая система.
В следующий совместный уик-энд обстановка в доме была мрачной, отношения между Дианой и Чарльзом — напряженными, и если бы не визит трех сыновей сэра Дэвида Фроста — Майлза, Уилфреда и Джорджа, то мог последовать взрыв.
Диана упорно сторонилась мужа, все еще не простив ему неделю, проведенную в Клостерсе. Она всецело отдалась заботам о детях, а Чарльз работал в своем кабинете, присоединяясь к остальным только во время ленча и ужина. Диана любила мальчишек сэра Фроста, и у нее на камине стояла их фотография в деревянной рамке.
После уик-энда, проведенного вместе с детьми, Чарльз и Диана должны были посетить с официальным визитом Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт. Перед совместной поездкой Чарльз всегда нервничал больше, чем тогда, когда уезжал за границу один, и это воскресенье не являлось исключением. Он явно думал о чем-то другом, когда расспрашивал Уилфреда Фроста о школе и о его увлечениях. Я с трудом сдерживала улыбку, слушая, как он обращается с мальчиками как со взрослыми и совершенно самостоятельными людьми. Его манеры контрастировали с шутливым поведением Дианы. Она проявляла строгость в другом, например, когда дело касалось сладостей, употребление которых принцесса время от времени безуспешно пыталась ограничить.