Принцесса для некроманта

Осенняя Валерия

турнир, я ведь предупреждал Вас, что принцессе не стоит лишний раз волноваться. У вашей жены

до сих пор никак не снизится сердцебиенье. Я дал ей успокоительных отваров, но когда она

проснется…

– Мне не нужны советы! – грубо перебил принц, прекрасно догадываясь, о чем хочет сказать

мужчина. – Спасибо, но вы свое дело уже сделали. Можете уходить! Выслушивать советы я не

намерен!

Рийтэль ничего не ответил, недовольно сведя на переносице густые брови. Встал.

Сложил

инструменты, оставил отвар и поклонился. Целитель был недоволен своим принцем, он видел

злость принца и понимал, что должен образумить его, как-то объяснить, что принцессе лучше

узнать о случившемся не от мужа. Не в таком его состоянии…

Но и пойти против прямого приказа принца Дамиана – покинуть покои, не мог. И единственное,

что сделал целитель, это уже остановившись у дверей, тихо попросил:

– Ваше Высочество, вам лучше сейчас оставить принцессу и позвать фрейлин. Они все

объяснят…

– Я, кажется, уже все сказал?! – проревел Дамиан и мужчина замолчал.

– Да, Ваше Высочество.

Еще один поклон и он все-таки оставил принцессу наедине с супругом. Только за целителем

закрылась дверь, как принц Дамиан с остервенеем стукнул по столу. Чашка с отваром упала на пол,

но даже это не разбудило принцессу от крепкого восстанавливающего сна.

Молодой человек раздражительно повел плечами и посмотрел на жену. Сейчас она казалась ему

чересчур бледной и исхудавшей, особенно на этих светлых простынях.

– Почему все вышло именно так? – недовольно прошептал Дамиан, чувствуя досаду и злость. Он

понимал, что ее надо куда-то сбросить, успокоиться, но не мог.

« Ненавижу!» – зло подумал принц. Казалось, все вокруг похолодело от его эмоций. И та часть

души, что вроде, как стала открываться, словно ушла на задний план. Сейчас в нем вновь

проснулось нечто темное, иное. Он винил Милену, ведь если бы она не пошла на этот проклятый

турнир, ничего бы не было. А что самое страшное и удручающее – Дамиан не мог понять о чем

жалеет больше? О смерти неродившегося сына или об утраченной возможности на скорое

восхождение на трон. И это убивало… ведь принц не хотел быть похожим на мать. Он искренне

желал этого ребенка, но в то же время, та темная часть нашептывала ему о возможностях рождения

наследника. И это разрывало. Словно два человека рвали его душу на части. Последнее время ему

казалось, что стало легче, но он ошибался. Стоило ему понять, что принцесса счастлива с Яном,

искренне счастлива… он никогда не видел у нее такой улыбки, как в тот день на пляже, когда она

гуляла по Лазурному берегу, столь противному ему месту. Он вновь

начал совершать глупости.

Однако принц нисколечко не жалел о том, что подарил серьги герцогине, ведь его жена пришла

болеть за другого.

– Это вы виноваты! И знаете, – он на мгновение замолчал, с болью в синих глазах рассматривая

супругу. – Наверное, было бы лучше, если бы и моя мать не родила меня…

***

Я медленно открыла глаза, привыкая к свету и пытаясь вспомнить, что именно произошло.

Турнир?! Перед глазами предстала картина боя Яна и Дамиана, но вот муж тут, рядом, а его брат…

Встретившись с темно-синими глазами принца, я пожалела, что пришла в себя. Лучше бы не

приходила. Он был зол. Сильно. Тонкие губы сжаты в ниточку, брови нахмурены, а руки сложены на

груди. Но что случилось? Ничего кроме их сражение в памяти не всплывало. Ян! Его ведь ранили!

Вспомнила ту страшную тьму, обрушившуюся на друга.

Сердце замерло.

– Что с Яном? С ним все в порядке? Он жив?

Неожиданно сильная пощечина больно обожгла щеку. Удивленная таким его поступком, я

легонько прикоснулась к щеке, совершенно ничего не понимая. Осмелилась взглянуть на него, видя,

как пылают яростью его глаза. Казалось, зрачок полностью заполонил радужку, из-за чего они

выглядели абсолютно черными.

– Принцесса, у вас нет ни стыда, ни совести!

Его злой голос проник в меня, заполонил сознание. Стало страшно. Я даже не нашлась, что

ответить, чувствуя, как гулко бьется сердце.

– Вы смеете после всего спрашивать о Яне? Прямо, как тогда когда пострадал ваш любимчик

Корн?! Важны все кроме вашего ребенка!

– Ребенок? – сипло прошептала, совершенно забывая о пощечине и обидных слова. Вспомнила ту

боль в животе и ужаснулась… Однако смелости спросить не хватило. Отчего-то я вдруг сама все

поняла. Опустила взгляд, подтверждая догадки и только сейчас ощущая, как неприятно тянет в

животе.

Кажется, на глаза навернулись слезы. И что самое ужасное не столько от утраты, сколько от

осознания, что Дамиан прав. Я даже и не думала о нашем сыне, только о Яне и о той тьме, охватившей его. А сейчас… сейчас боль разрывала изнутри. И вроде, как я должна переживать, но в

глубине душе чувствую только пустоту и… облегчение? Нет. Так нельзя. Но себя обмануть куда

труднее.

– Плачете?
– громкое фырканье. – Разве вы не рады? Ведь вы изначально не хотели этого ребенка!

Вы о нем не думали и не берегли, вы...

– Это вы ни капельки о нем не думали! – резко перебила, просто не в силах слушать его