Принцесса для психолога
Шрифт:
Но темноволосого мужчину лет тридцати пяти, с такими же темными глазами и аккуратной черной бородкой, одетого в очень простой костюм и, практически, безоружного, эти глаза не впечатлили.
— Я должен был "не услышать" оскорбления только потому, что сопляк имеет статус посла?
— И принца…
— И принца, — согласился темноглазый гость так, словно это уточнение ничего не меняло. Хотя — для него так и было.
— Ты мог хотя бы не загонять его в фонтан?
— Не мог. Иначе ситуация обернулась бы еще худшим дипломатическим скандалом. Его высочество приложил бы все усилия, чтобы нарваться на смерть. А Сегуат, после
— Поясни.
— Их халаты выглядят непривычно. Но иногда это очень удобно. Когда необходимо кое-что скрыть. Правда, не от меня. Я, конечно, не оборотень, но нюх у меня тоже неплохой.
— Не понял…
— Третий принц Полуночи не смог бы пережить такого позора. Он очень самолюбивый юноша. И — я не думаю, что он трус. Скорее всего, у парня серьезная проблема. По лекарской части.
До Рамера Девятого начало доходить.
— Хочешь сказать, когда ты гонял его по площади его же палками… он перепугался до медвежьей болезни?!
— Не совсем, — Марк попытался скрыть улыбку, — но близко.
— Короче, господин посол обоссался со страху, а ты загнал его в фонтан, чтобы скрыть позор и спасти остатки чести пацана? — Император мотнул головой. И расхохотался. — Надо же! И, сообразил, ведь! А почему сразу не сказал?
— Нужен был убедительный императорский гнев и показательное наказание.
— Из-за этих политических игр Маргарита лишилась приглашения на традиционный весенний бал, — попенял Рамер.
— О, да! — Марк тоже улыбнулся, — За это я удостоился особенно горячего поцелуя. Но что случилось сейчас? Опыт подсказывает, что если ты зовешь меня, да еще так срочно, то ничего хорошего не происходит.
— В Бездну бы такой опыт, — буркнул император и показал подбородком на стол. Точнее, на небольшую черную шкатулку, — Полюбуйся. Клепсидру назад притащила ученица моего дорогого кузена, чтоб ему икалось огнем и пеплом! Спровадить ее за море замуж было отличной идеей. Но кто знал, что она и там найдет, чем нас удивить и порадовать?!
— Эшери, — уверенно ответил Марк. — Да брось, зачем бы ему иначе пристраивать ее туда, а? Ты же не думал, что он просто укрепляет связи с Фиолем при помощи брака и удачно пристраивает замуж свою подопечную?
Император ошеломленно посмотрел на младшего брата. Ну, да, именно так он и думал. Женщина-агент не укладывалась в его голове. В его представлении это было что-то вроде морской свинки. И не свинка, и не морская.
— Ей-то это зачем? Она УЖЕ кесара, полноправная супруга правителя и, не дай Святые Древние, что-то случится с мужем — сядет на трон.
— Это если позволят, — Марк, наконец, отлип от дверей и опустился в одно из кресел, которые на просторах этого исполинского кабинета казались маленькими и потерянными. Настолько, что их хотелось утешить. Погладить по подлокотникам. — Шариер — еще то змеиное кубло. И случись что… Все равно — что, маршал — отличный союзник.
— Он и кесара связаны личной присягой, — Рамер брюзгливо поморщился, — он ей и так обязан помочь. Как сюзерен своему вассалу. Ей совершенно незачем…
— Алессин — гордая девочка, она не хочет "и так", она хочет за дело и по праву. А еще — обожает рисковые игры. И, так уж все удачно сошлось, что этот бриллиант, теперь уже и ограненный — патриотка Империи. Нам всем повезло. Примем это везение как подарок Небес. И, давай, наконец, к делу.
На подарок кесара Марк давно посматривал
Впрочем, фиольские шкатулки, традиционно, открывались без ключей.
— Доверишь? — Марк потянулся, было, к загадке, но венценосный братец так сверкнул на него глазами, что рука сама, без участия мозга, замерла на полпути.
— Нет уж! Сделаем все по твоему любимому протоколу безопасности. Сам мне им все уши прожужжал, теперь кушай — не обляпайся! — Император прищелкнул пальцами, вроде бы неслышно — но в кабинете немедленно возник секретарь, сигнал был магически настроен на дежурного, одного из армии императорских помощников.
Рамер Девятый, не говоря ни слова, показал шкатулку. Просто показал — паренек понимающе кивнул и исчез. Не личным порталом, через дверь — но так быстро и аккуратно, что и захочешь, да не придерешься.
— Как там моя племянница? — неожиданно спросил Повелитель. Его жесткое лицо смягчилось, даже что-то вроде улыбки обозначилось. И не сардонической, а самой обычной, человеческой.
Это была не игра, а просто еще одна из очень немногих слабостей Змея — он любил детей. Император тщательно скрывал ее от публики, точно так же, как скрывал любовь к сладким десертам. Но, как и о слабости к шоколаду, об этом тоже знала половина Империи.
Очень легко скрыть ненависть. Чуть сложнее — равнодушие. И, практически, невозможно спрятать любовь. Как не изощряйся, а солнечные лучи пробьются даже сквозь самые плотные шторы.
— Похожа на Маргариту. Если честно — просто ее отражение в зеркале.
Темная густая бровь шевельнулась:
— Как так могло получиться? Ведь у нас очень сильная кровь…
— Выходит, у моей жены она сильнее, — Марк развел руками с видимым удовольствием, словно проигрыш императорской крови в этой гонке был подарком на День Имянаречения, который он страстно и настойчиво просил у богов — и вот сбылось!
— Хм… А ты уверен…
— Абсолютно, — Марк не оскорбился, продолжая все так же интриговать Рамера Девятого спрятанной в глазах улыбкой.
— Водный маг смотрел?
— Не вижу необходимости.
Повелитель качнул головой:
— Ты никогда не был доверчивым. Скорее — наоборот.
— Не ломай голову, братик, — рассмеялся Марк, — мы просто получили слишком разное воспитание и очень разный жизненный опыт. Ты — принц и наследник, я — сирота и бродяжка. Среди уличных крыс исчезающе мало тех, кому можно доверить спину… Но, в отличие от дворца, на улице они хотя бы есть. Я научился их замечать: по блеску глаз, неуловимым жестам, едва заметной интонации. Когда среди тысячи таров песка попадаются крупицы золота — их просто видишь. А искать верность среди придворных все равно, что чашками глушить яд, надеясь, что попадется нормальное вино. Ты не стал этого делать — и правильно. А мне… повезло больше.