Принцесса для Узурпатора
Шрифт:
Она смотрела со страхом в мои глаза, а я приложил ладони к ее щекам, которые сейчас разрумянились от нахлынувших на нее чувств.
– Тш-ш. Я не хочу запоминать тебя плачущей.
– Виктор... Пожалуйста... - ее голос дрожал. - Не говори такие страшные вещи... Я никогда не думала, что смогу кого-то по-настоящему полюбить... Я думала, что любила Леуша, но мне лишь нравилось... Нравился он в постели. Я была для него только игрушкой... рабыней, которая являлась по его первому желанию... а ты думаешь обо мне... Ты не можешь умереть, я люблю тебя! - на ее глазах появились слезы.
Я, нахмурившись,
Со стороны двери мы услышали голос:
– Селина, выходи! Сколько можно! Тебя уже обыскались на кухне!
Но нам было все равно. Мы смотрели, не отрываясь друг другу в глаза.
Увидев, как она напугана, я привлек ее к себе и обнял крепко за плечи, уткнувшись носом в ее душистые, густые волосы. Да, вдыхай ее запах, Виктор, потому что скоро ничего этого не будет... Как же так получилось, что я хотел ее использовать, а сам влюбился? Хотя, мне кажется, что Селина любит меня сильнее, чем я ее. Она прижалась ко мне крепче, я ощутил ее тонкие пальцы на своей спине, но потом услышали шаги по коридору и я отстранился от нее.
– Поцелуй меня в последний раз, - попросил я почти шепотом.
Несмотря на то, что в ее глазах блестели слезы, она прикрыла их и медленно потянулась к моим губам, а я, приближая желанный момент, подался вперед, притянув ее к себе, запечатлевая поцелуй на ее теплых губах, чувствуя ее сладость и желание.
Я думаю, что это последнее, что я смогу чувствовать, как Виктор в этом теле. Когда же Виктория вернет свое тело, мне делать в ее новой жизни уже будет нечего. Я бы и рад ее поддержать в ее нелегкой судьбе с Леушем, но увы, я вряд ли смогу вытерпеть то, как меня имеет остроухий из раза в раз.
Нам не дали целоваться столько, сколько мы хотели, потому что Селина вдруг отстранилась от меня, я открыл глаза и понял, что не по своей вине: ее подхватил под руки охранник и со словами «пойдем, распутная», поволок ее к двери.
– Виктор! - ахнула она. В глазах стояла мольба, темные волосы растрепались и при каждом движении скользили по ее щекам. Я вскочил, но понял, что у меня просто нет сил двигаться.
– Селина!
Ноги и руки дрожали от слабости. Я уперся рукой в стену, чтобы не упасть, и только смотрел, как ее уводят, как она протягивает ко мне руку, а меня запирают.
– Совсем обезумела? - слышал я голос одного из эльфов. - Принц Виктор выходит замуж за господина Леуша уже завтра!
ЗАВТРА! ВИКИ, ТЫ СЛЫШАЛА?!
Глава двадцать восьмая. В заточении (2)
– Сейчас я отведу тебя к нему, - продолжал охранник, и его голос все удалялся от меня. - И пусть решает, что с тобой делать, и какому наказанию подвергнуть! - Нет, пожалуйста!
У меня замерло сердце от ее умоляющего голоса. Меня раздражала моя слабость и глупость Виктории. Если бы не она, я сейчас хорошенько бы врезал этому остроухому, и неважно, что он в доспехах! Может быть, нам удалось бы сбежать, даже несмотря на то, что там было несколько охранников! Что я за мужчина такой, что не могу защитить свою женщину?! Я вообще недостоин ее!
У меня темнело в глазах, и стоял в ушах звон, но я кинулся к двери и, прильнув к металлической поверхности, прижался щекой к прутьям
Я сполз по двери вниз и вытянул ноги, застыв взглядом на трещине в противоположной стене. Эта трещина ничего не значила, точно так же, как и мое мнение в ситуации, в которой с Вики мы оказались. Чувство вины поглощало меня так быстро, что я не успевал ощутить что-то еще. Зря я попросил ее поцеловать меня на прощание! Но так ведь хотелось. После того, как Вики выпьет зелье, после того, как над ней будут произнесены слова заклинания, я перестану существовать. И я в последний раз хотел... Проклятие!
Обхватив руками голову, я ощущал, как злость расползается внутри меня опасным очагом. Злость на себя, на Тео, на Советника, на Викторию. Почему я не могу существовать наравне с другими живыми людьми, настоящими людьми? Я хочу жить и чувствовать, и не жалких несколько недель, а месяцы, годы, десятилетия. Но, увы, я всего лишь часть сознания, хоть и довольно сильная.
Я сидел некоторое время не двигаясь. Потом поднял голову и увидел поднос с едой и вином, лежащий на кровати.
Может быть ты, Виктория, и капризничаешь как ребенок, но мне не нравится, что у нашего тела нет сил. Желудок скручивало от голода... Возможно, если я поем, у меня прибавится сил, и я смогу надавать остроухим, а потом спасти Селину от советника и сбежать с ней из этого чертова замка...
«Я вовсе не против», - сказала Вики у меня в голове, когда я несколько раз кряду потерпел неудачу в том, чтобы подняться с холодного пола.
«Что?»
Это меня удивило. Ну еще бы. А как же зелье?
Наконец, мне удалось встать и я, пошатываясь, направился к кровати.
«Лучше навсегда остаться частью сознания, чем выйти замуж за Леуша. Просто у меня какое-то очень плохое предчувствие».
«Что ж. Один я вряд ли смог бы, но вместе у нас точно все получится», - заверил я ее мысленно, плюхаясь на жесткую кровать.
Сам я в это не верил, но Вики в данном случае, было еще хуже, чем мне.
«По дороге мы можем забрать от Линдо зелье, и тогда...»
«Не беспокойся, Виктор», - сказала она. - «Этого не нужно. Я останусь частью нашего общего сознания, уступив тебе место».
Я задержал руку с металлической пузатой крышкой от блюда над тарелкой.
Что? Я не мог поверить...
«Ты отдаешь мне тело?»
«Пожалуй. У меня ничего не осталось. И отец, и Тео умерли. Я никого не люблю. А у тебя есть женщина, ты хочешь жить и радоваться жизни. Я знаю, как она относится к тебе, и понимаю, что ей будет тяжело без тебя...»
«Стой, как это у тебя ничего не осталось? А как же Кэйко? Она столько лет искала тебя!»
«Она зачаровала меня приворотными чарами... Я теперь не знаю, кто меня любит по-настоящему... И любил ли кто-нибудь, когда-нибудь».
В нос мне ударил запах печеного мяса и вареных овощей. Я понял, насколько голоден только сейчас.
«Давай не будем сейчас решать. Чтобы выжить, нужно поесть».
«Хорошо».
Вики больше ничего не ответила, и я приступил к трапезе. Сердце мое не успокоилось, волнения не прошли. И это, признаться, был самый беспокойный обед в моей жизни.