Принцесса и ее рыцарь

Чайкова Ксения

Я посидела на нарах, потом походила, измеряя свои владения. Семь шагов в длину, пять в ширину, не особенно разгуляешься. Я с горькой улыбкой вспомнила огромные комнаты, выделенные для меня Эло. Теперь же мои апартаменты были намного скромнее по размерам и обстановке. Что делать, все в жизни меняется... Я с тоской подумала, что зря вздумала встречаться с Линирэлль, надо было, как только узнала все необходимое, наплеватъ на всех и вся и валить в свой мир. А бедной эльфийке это вообще стоило жизни... Но кому же понадобилось ее убивать? Ведь покушения начались с меня. Перепугать нас двоих можно разве что в темноте и по

пьяни. Неужели кому-то так захотелось извести невесту принца, что ему все равно, какая именно из двух поляжет под его ударами?!

Я не знаю, сколько времени просидела, тупо уставившись в стену и пытаясь сообразить, что же произошло. В конце концов мои невеселые размышления прервало появление тюремщика:

— Леди, уже ночь... Не желаете ли лечь спать? Может, погасить свет?

В камере, явно находящейся под землей, окон не было, освещалась она небольшими шариками магического происхождения, развешанными под потолком. Вообще, с того дня, как я полежала на зеркале и вбухала в него уймищу энергии, эльфы стали использовать магию где надо и где не надо, наслаждаясь огромными запасами Силы и бессовестно разбазаривая то, что собрать мне удалось ценой порезанной руки, ужасного испуга и жуткого скандала с Эло.

— Нет, свет оставьте! — всполошилась я, представив, как жутко мне будет в темноте.— А мне не полагается накидки, одеяла или покрывала какого-нибудь?

— Вообще-то нет. — задумчиво протянул тюремщик.

— Славно! Я, того и гляди, просто не проживу эту неделю, отведенную на разбирательства — простужусь насмерть и скончаюсь в конвульсиях! — мрачно предрекла я, краем глаза наблюдал за реакцией.

К счастью, тюремщик оказался на диво совестливым и галантным эльфом, которому была неприятна мысль о мерзнущей рядом девушке. Он быстренько сбегал куда-то и смущенно пропихнул в окошко тоненькое одеяльце. С одного края его слегка попортили мыши, а посередине красовалась небольшая дырка, но мой восторг при виде этого немудреного предмета домашнего обихода был поистине неописуем — в камере было довольно прохладно, и я в открытом шелковом платье уже начала ощутимо подмерзать.

— О, спасибо, спасибо!

— Да не за что, леди, — сконфуженно отозвался эльф.— Я только попрошу вас с утра вернуть его и никому ни словом не упоминать, порядки у нас строгие, а вам все же не положено подобных послаблений.

— Конечно-конечно! — закивала я.— Если я буду еще спать, разбудите меня и заберите одеяло, когда будет нужно!

Не хватало еще, чтобы у этого приветливого эльфа начались проблемы из-за меня... Я сияла туфли, закуталась поплотнее и улеглась. Сон не шел, я бестолково разглядывала стену, поджимая ноги и время от времени шевеля пальцами — одеяло не сильно спасало от холода, а от платья и вовсе не было никакого толку...

Утро началось с тихого стука в дверь.

— Леди, леди, просыпайтесь!

— А? Да-да! — Я, ухитрившаяся-таки вздремнуть, тут же подхватилась, плохо соображая, где нахожусь.

Впрочем, память сразу же услужливо подкинула вчерашние события во всей красе: Линирэлль с кровавой раной и открытыми глазами, король во главе стражи, арест, камера... В дверь вежливо, но настойчиво долбал давешний тюремщик. Я отдала ему одеяло, буквально отрывая его от сердца. Взамен мне вручили глиняную миску с какой-то смесью — не то густым супом, не то жидкой кашей — и щербатую ложку.

Я была не в том положении, чтобы привередничать, мигом слопала все поданное и еще поскребла по краям миски, подбирая последние крошки — кто знает, когда в следующий раз покормят. Впрочем, надо признать, кушанье не было ни невкусным, ни противным, хотя я, конечно, едала и получше.

Тюремщик, довольно молодой и веселый эльф, оказался неплохим собеседником. Он с удовольствием пересказывал мне последние новости о чудовищном переполохе, поднявшемся во дворце. Как выяснилось, меня будут судить за убийство Линирэлль полным составом всех семи эльфийских кланов — у них это зовется Большим Советом. Сейчас он как раз съезжается в Город-под-Кленами. Уже поступила гневная нота от отца и брата бедной Линирэлль, которые требуют немедленной казни преступницы без суда и следствия. В том, что мою подругу убила именно я, сомнений, кажется, не было ни у кого. Так что разыскивать настоящих виновников никто и не собирался — правильно, зачем, когда уже имеется такая дивная подозреваемая?!

Вдруг словоохотливый эльф подавился на полуфразе и отскочил в сторону. Почему — стало ясно почти тут же. Из коридора послышалась негромкая перебранка, затем дверь камеры распахнулась, и на пороге возник мой жених.

— Эло? — удивилась я, чувствуя, как в душе вскипает глухое раздражение — и почему принц такой безголовый, неужели не понимает, как рискует, общаясь с преступницей?!

— Как ты? — Он быстрыми шагами пересек камеру и уселся рядом со мной.

— Могло быть и хуже,— пожала я плечами, и не стараясь вырваться из его объятий, наоборот, прижимаясь еще плотнее — по крайней мере, эльф был теплым.

— да куда уж хуже-то, — вздохнул Эло.— Э, да ты замерзла!

— Есть немного,— призналась я, благодарно кутаясь в его камзол. — Что с Линой?

— С кем?

— Ну с Линирэлль! — нетерпеливо пояснила я.

— Тело будет отправлено в Город-под-Елями после судебного разбирательства...

— То есть мертва она точно и безнадежно?

— Именно,— вздохнул Эло.

Мы немного помолчали, и я спросила:

— Что со мной сделают?

— Не знаю,— честно ответил он.

— А какое наказание полагается за убийство принцессы?

— Смерть,— просто ответил нелюдь. — Причем очень долгая и мучительная.

— Замечательно. Похоже, скоро у тебя не останется вообще ни одной невесты — одна уже мертва, а вторая близка к краю могилы как никогда.

— Не говори глупостей! — возмутился он.— Мы что-нибудь придумаем! Сейчас сюда съезжаются все семь королей, дело слишком серьезное, чтобы мы сами могли что-то решать... Клянусь, я сделаю все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда, но...

— Что?

— Ты должна честно сказать хотя бы мне: ты и вправду не убивала Линирэлль?

И вот тут-то я очень четко и остро поняла: это все. Конец. Тупик. Приехали. Если уж Эло, знающий, как я относилась к Линирэлль, задает подобные вопросы, то страшно даже представить, что думают остальные...

— Эло, ты с кем сейчас разговариваешь? — мягко поинтересовалась я, стараясь спрятать за спокойным тоном тоскливый ужас и обреченность.

— С тобой,— удивленно отозвался он.

— Правда?! — фальшиво восхитилась я.— Ну так подумай: как я могла убить Линирэлль, если она была мне подругой, первой настоящей подругой в этом мире?!