Принцесса и королева, или Черные и Зеленые
Шрифт:
– То была моя единственная дочь, а ее убили. Они украли у меня корону и погубили дочь. И они за все ответят!
Танец начался, когда принцесса созвала свой собственный совет – «Черный совет», противостоящий «Зеленому совету» Королевской Гавани. Рейнира возглавила совет вместе со своим супругом и дядей принцем Деймоном. Присутствовали и три ее сына, хотя ни один из них еще не достиг зрелости (Джейсу исполнилось пятнадцать, Люку четырнадцать, а Джоффри двенадцать). Здесь же находились и два королевских гвардейца: сир Эррик Каргилл, близнец сира Аррика, и сир Лорент Марбранд, рожденный в Западных Землях. Остальной гарнизон Драконьего Камня составляли тридцать рыцарей, сотня арбалетчиков и триста латников – сего числа всегда было достаточно для столь
– Как орудие завоевания наше воинство, однако, оставляет желать лучшего.
Также в Черном совете заседало с дюжину малых лордов, знаменосцев и вассалов Драконьего Камня, в их числе были: Селтигар с Коготь-Острова; Стонтон из Грачиного Приюта; Масси из Камнепляса, Бар-Эммон с Острого Мыса и Дарклин из Сумеречного Дола. Но величайшим лордом, обещавшим принцессе свою поддержку, являлся Корлис Веларион из Дрифтмарка. Невзирая на то, что Морской Змей был уже далеко не молод, он любил повторять, что цепляется за жизнь, « как тонущий матрос за обломок идущего ко дну корабля. Может, Семеро сохранили меня для сего последнего боя». К лорду Корлису присоединилась его супруга, принцесса Рейнис, пятидесяти пяти лет от роду. Ее лицо было морщинистым и высохшим, волосы – серебристыми с проблесками седины, но принцесса была столь же неистова и бесстрашна, как и в двадцать два, – женщина, известная среди простолюдинов как «Почти Королева».
Заседавшие в Черном совете считали себя верноподданными, но прекрасно знали, что король Эйгон II объявит их изменниками. Каждого из лордов уже призвали в Королевскую Гавань, дабы они предстали в Красном замке для принесения клятвы верности новому государю. Их общие силы не смогли бы даже сравниться с войском, которое легко бы выставили против них одни только Хайтауэры. Сторонники Эйгона обладали и иными преимуществами: Старомест, Королевская Гавань и Ланниспорт являлись наивеличайшими и наибогатейшими городами королевства, и все три принадлежали зеленым. Каждый зримый символ законности находился в руках Эйгона. Он восседал на Железном троне. Он жил в Красном замке. Он носил корону Завоевателя, владел мечом Завоевателя и был помазан септоном Святой веры под взорами десятков тысяч. Великий мейстер Орвиль ходил в его советниках, и сам лорд-командующий Королевской гвардии возложил корону на его царственное чело. И он являлся мужчиной, что делало в глазах многих законным королем именно его, а единокровную сестру – узурпаторшей.
Против такой мощи возможности Рейниры казались невеликими. Кое-какие старые лорды могли вспомнить о клятвах, что принесли они в тот день, когда единственную дочь короля провозгласили принцессой Драконьего Камня и наследницей отца. То было время, когда ее равно обожал и высокородный, и простой люд, когда принцессу величали Отрадой Королевства. Многие молодые лорды и благородные рыцари искали ее благосклонности тогда... Но сколь из них все еще готовы были сразиться за Рейниру ныне, когда она стала замужней женщиной с постаревшим и располневшим от шести родов телом? На сей вопрос не смог бы ответить никто. Единокровный брат захватил казну ее отца, но принцесса имела в своем распоряжении богатство дома Веларионов, и корабли Морского Змея дали ей превосходство на море. Ее супруг принц Деймон, испытанный и закаленный на Ступенях, боевым опытом превосходил всех их противников, вместе взятых. И последним по счету, но не по значимости преимуществом Рейниры были ее драконы.
– Они есть и у Эйгона, – напомнил лорд Стонтон.
– У нас их больше, – ответила ему принцесса Рейнис, Почти Королева, что была драконьей всадницей долее всех остальных. – К тому же наши крупнее и сильнее, если не говорить о Вхагар. Здесь, на Драконьем Камне, они растут лучше всего.
Рейнис перечислила Совету всех. Король Эйгон владел Солнечным Огнем, великолепным зверем, хотя и молодым. Эймонд Одноглазый летал на Вхагар, и опасность, что представляла драконица королевы Висеньи, отрицать было никак нельзя. Королева Хелейна
– Всего четыре дракона боевой величины, – заключила Рейнис. У близнецов, детей королевы Хелейны, также были драконы, однако лишь детеныши; а у Мейлора, младшего сына Эйгона, и вовсе имелось только яйцо.
А у черных, на супротивной стороне, принц Деймон владел Караксесом, а принцесса Рейнира – Сиракс, и оба дракона представляли собой зверей великих и грозных. Караксес особливо ужасал, ибо привык к огню и крови после боев на Ступенях. Все три сына Рейниры от Лейнора Велариона являлись драконьими всадниками; а Вермакс, Арракс и Тираксес постоянно росли, становясь с каждым годом все крупнее. Эйгон Младший, старший из двух сыновей Рейниры от принца Деймона, повелевал юным драконом, нареченным Грозовым Облаком – хотя принцу еще только предстояло впервые оседлать его. Его младший брат Визерис не расставался со своим яйцом. Драконица принцессы Рейнис, Мелеис Красная Королева, обленилась, но, будучи в гневе, все одно внушала страх. Девочки-близнецы принца Деймона, рожденные от Лейны Веларион, также могли стать наездницами. Драконица Бейлы, изящная бледно-зеленая Лунная Плясунья, должна была уже вырасти настолько, что смогла бы носить девочку на своей спине. Из яйца ее сестры Рейны вылупилось хилое создание, испустившее дух спустя немногие часы после выхода на свет. Однако у Сиракс недавно появилась новая кладка, и одно из тех яиц отдали Рейне. Говорили, что девочка спала с ним каждую ночь, молясь о драконе, который сравнился бы с Лунной Плясуньей.
Помимо них еще шесть драконов обитали в дымных пещерах Драконьей горы, возвышающейся над замком. То были: Среброкрылая, старая питомица Доброй королевы Алисанны; Морской Дым, светло-серый зверь, гордость и страсть покойного сира Лейнора Велариона; древний Вермитор, не знавший седла со смерти короля Джейхейриса. И три диких дракона обитали на дальнем склоне горы. Никогда они не носили всадника, будь то еще живший человек или уже скончавшийся. Простолюдины нарекли их Овцекрадом, Серым Призраком и Каннибалом.
– Стоит отыскать всадников для Среброкрылой, Вермитора и Морского Дыма, и у нас будет девять драконов против четырех у Эйгона. Если оседлать их диких родичей, у нас будет двенадцать, даже не считая Грозового Облака, – предложила принцесса Рейнис. – Войну мы выиграем именно так.
Лорды Селтигар и Стонтон согласились. Эйгон Завоеватель и его сестры доказали, что рыцари и войска не могут устоять перед драконьим огнем. Селтигар убеждал принцессу вылететь к столице немедленно и оставить от города пепел и кости.
– И что мы получим, милорд? – спросил Морской Змей. – Мы хотим править городом, а не сжигать его до основания.
– До такого никогда не дойдет, – настаивал Селтигар. – Узурпатору не останется выбора, кроме как выставить против нас своих драконов. Наши девять неизбежно сокрушат его четверых.
– Но какова цена? – спросила принцесса Рейнира. – Напомню вам, что трех наших драконов поведут в бой мои сыновья. И нас будет никак не девять против четырех. Мое состояние какое-то время не позволит мне совершать полеты. И кто сядет на Среброкрылую, Вермитора и Морского Дыма? Вы, милорд? Я так не думаю. Получится лишь пять против четырех, и одной из четверки будет Вхагар. Отнюдь не преимущество.
Как ни странно, принц Деймон согласился со своей женой.
– На Ступенях мои враги научились бежать и прятаться, едва завидев крылья Караксеса или услышав его рев... однако же, у них не было своих драконов. Сие непросто – человеку убить дракона. Но драконы могут убивать себе подобных – и убивают, что вам подтвердит любой мейстер, когда-либо изучавший историю Валирии. Я выставлю наших драконов против драконов узурпатора лишь при отсутствии иного выбора. Ими можно распорядиться и иначе. Более мудро…