Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу
Шрифт:
Я прикусила губу, не сводя глаз с отца.
— Не буди его, — настойчиво уговаривал голос. — Всё, что в нём осталось — это боль и страх. Он теперь не узнает никого. Он принадлежит мне. Мне…
Стряхнув с себя оцепенение, я поняла, что этот шепоток очень похож на голос Скейды. Мерзкая тварь и после смерти нашла способ навредить! А что… что, если часть её души осталась внутри этого подпространства?!
— Ты угадала, — хихикнул голос. — Ну, а теперь уходи, иначе пожалеешь.
Я стиснула зубы, борясь с наваждением. Остров
«…уже никогда не станет опасностью для окружающих, — мысленно ответил мне остров. — А семье и друзьям скажешь, что не сумела разбудить его…»
— Демоны, — снова простонал отец во сне. — Они здесь… мне никто не поможет… я снова один…
Звуки его голоса, полного глубокого, невыносимого отчаяния, разбили тишину вдребезги. Наваждение сгинуло. Мне ли не знать, как сильно отец боялся потерять тех, кого любил! Проклятый остров оставил его, беспомощного и покинутого всеми, в полной власти демонов, и сколько же повторялся этот кошмар?! Чувствуя, как любовь и сострадание горячей волной омывают душу, я прижала ладонь ко лбу отца. Вся комната наполнилась ослепительным светом…
…и я очнулась в объятиях сестры. Остров озарили гигантские огненные вспышки. Раздался громкий, душераздирающий рёв дракона.
— Это мы! Это же мы, отец! — испуганная Келли прикрыла меня собой. — Ты не узнаёшь нас?!
Белый дракон поднялся на все четыре лапы, простирая крылья, показавшиеся мне поистине огромными. Ударил по земле шипастым хвостом. Отблески пламени так и плясали в обезумевших ярко-синих глазах. Вытянув длинную шею, дракон выпустил столько огня из разинутой пасти, что в нём утонуло небо.
Моё сердце застыло, кажется, на целую вечность, когда в ушах снова зазвучало: «Всё, что в нём осталось — это боль и страх».
А страх порождает злость. И жажду крови.
— Келли! Риа! — услышала я могучий рык Вильгерна. — Назад! Мы разберёмся с ним!
Я бросила только один взгляд наверх. Кэрхильд гасила пламя моего отца антимагией. Остальные выставили барьеры из собственного бушующего огня.
— Бегите! — кричал Вильгерн, а под нами дрожала земля. Таща за руку рыдающую Келли, я стремительно отступала. Драконы с небес спускались ниже, и становилось всё жарче.
— Осторожно! — исступленно кричала сестра. — Он же не в себе! Вы можете его покалечить!
Мне казалось, я сейчас упаду на камни, и мы с Келли превратимся в обугленные головёшки… И тут вокруг нас соткался защитный ледяной купол, а из портала вынырнули ещё двое.
— Мама! Ярвенн! — выдохнула я.
Яр поцеловал меня, затем крепко обнял. Мы с Келли не говорили ему о своей затее, но всё же он успел прийти вовремя. И по всему острову разнёсся звонкий голос королевы фей:
— Эльвениэре!
Слово
— Маме же нельзя покидать Мэйчестру! — вдруг пролепетала Келли.
— Она сказала, что один раз, в виде исключения, можно, — объяснил Ярвенн. — И этот случай уникален.
Меня охватил ужас, когда дракон шагнул к фее. Его глаза по-прежнему горели, в развороте шеи и плеч было нечто угрожающее, и сверкнули при лунном свете острые когти.
Но мама не растерялась.
— Я не боюсь вас! — Её голос был спокойным и нежным, как музыка. — Помните, вы сказали мне, что ещё не встречали фею, которая не дрогнула бы перед драконом? Перед его силой и огнём, перед устрашающими клыками?
Отец склонил голову, как будто внимая. Мама подошла к нему, сияющая, полная любви и печали, которые потоком струились от неё даже на расстоянии.
— Помните, вы говорили, что этим я вас и поразила — бесстрашием? Вы назвали меня истинным воплощением света. В отличие от тьмы, которая всегда полна страхов. Сомнений. Сожалений.
Теперь мама стояла почти вплотную к отцу. И я чуть не вскрикнула, когда её тонкая, изящная рука поднялась и коснулась его серебристой чешуи. Я думала, сейчас дракон испепелит дерзкую фею. Но вместо этого он слушал её, как зачарованный.
— Не забыли, что я вам ответила? — продолжала мама. — Что ценнее всего не бесстрашие, а умение преодолеть себя. Идти, несмотря на боль, лишь бы добраться до цели. И спасти всех, кого любите. А затем — всех, до кого дотянутся крылья. Вы делали это не раз.
Дракон и фея смотрели друг на друга, и я готова была поклясться, что между ними, как искры, пробегают мысли.
— Уверена, что вы и сейчас победите страх, который остров наслал на вас. Поймёте, что вокруг не враги, а те, кто болел за вас душой, искал, и, наконец, нашёл.
Её свет, такой тёплый и нежный, окутал дракона, словно облако.
— Я люблю вас, Дааль. И вы нужны нам всем. Придите в себя. Возвращайтесь скорее, мой милый друг.
И свершилось чудо!
— Мэйя, — тихо, почти шёпотом откликнулся он, но я услышала. Келли и Ярвенн, судя по их лицам, тоже. — Я здесь, моя золотая любовь.
Миг спустя белая дымка смешалась со светом фейской магии. Когда всё это исчезло, я увидела отца в человеческой форме. Улыбаясь, он притянул к себе маму, и губы их сошлись в поцелуе.
Келли счастливо засмеялась. А мы с Яром не утерпели и тоже принялись целоваться на радостях. Прямо под ледяным куполом! И тут моя роза-переговорщик ожила, заговорив бодрым голосом Рика:
— Надо было Ани прихватить с собой! Мы тоже поцеловались бы и станцевали ещё! Посмотрите на Альтена с Кэрхильд, что вытворяют!..