Принцесса и садовник

Уинтерз Ребекка

В свободное время Реджина готовилась к приезду семьи Форнезе. Включая ее и Дицо, будет двадцать семь человек. Решили, что они проплывут вдоль побережья Франции и Испании. Все было бы хорошо, но Гвидо заявил Дицо, что не поедет.

Как-то, когда они возвращались домой из клиники, она обратилась к Дицо:

— А что, если заехать во дворец и пригласить твоего отца к нам на обед сегодня вечером? Я приготовила пасту по рецепту твоей тети.

— Ну давай хотя бы попробуем.

Грузовик Гвидо стоял у оранжереи.

— Я бы хотела войти первой.

Он

выключил мотор.

— Я подожду тебя здесь.

Она вошла и окликнула его отца. Он стоял и разговаривал по телефону. Когда обернулся и увидел Реджину, сразу закончил разговор.

— Principessa?

— Мы можем поговорить?

— Что-нибудь с моим сыном?

— С ним все в порядке, — заверила она его. — Он ждет на улице. Я просто хотела попросить вас прийти к нам на обед.

Гвидо покачал головой.

— У меня другие планы.

Реджина не могла сдержать слез.

— Если бы я пригласила вас завтра вечером или послезавтра, ответ был бы таким же, верно? Что ж, не приходите. Можете плохо думать обо мне, но вы же делаете больно самому замечательному человеку на свете! Отказываясь пообедать с нами или поехать в круиз, вы наказываете своего сына, а не меня! Я уже и так страдаю, потому что его заставили жениться на мне, но вас-то он будет всегда любить! Лукка как-то сказал, что хотел бы воспитать в Катарине честность и доброжелательность, присущие семье Форнезе. Вы — глава этой семьи, но из-за неприязни ко мне вы забыли об этом!

Реджина резко повернулась и вышла из оранжереи.

— Поехали, пожалуйста! — крикнула она, подбегая к машине.

— Он обидел тебя?

— Не больше, чем обычно. Он немногословен. Нет, нет и нет.

— Я очень сожалею, Джина…

— Я тоже, что встала между вами.

Он еще не выключил зажигание, как она выскочила из машины и побежала к их дому.

— Джина… Я люблю тебя, любимая. Ты слышишь меня? — Дицо догнал ее уже у дверей.

— Я слышу, Дицо, но мне хотелось услышать это все последние десять лет. Хотелось услышать это, когда я приехала к тебе на ферму, и на следующий день, после разговора в оранжерее. Я бросила свою жизнь и любовь к твоим ногам, а ты ни разу не сказал этих слов…

— Я боялся говорить тебе о своих чувствах.

— Диноццо Форнезе боялся? — поддразнила она.

— Десять лет назад я действительно боялся говорить тебе об этом, опасаясь, что ты отвергнешь меня. Мои родители по крайней мере раз в неделю, твердили мне, что если я буду играть с огнем, то обожгусь, потому что, в конце концов, ты выйдешь замуж за равного себе. Перед смертью мама умоляла меня забыть тебя, но я не смог…

До Реджины его слова доносились как сквозь вату.

— Я мечтала лишь о том, чтобы стать твоей женой. Эти мечты не имели ничего общего с желанием стать королевой. Мне хотелось постоянно быть с тобой, родить тебе детей. Даже если бы мы могли быть только любовниками, я бы пошла и на это. В то время как ты выслушивал лекции своего отца, мне их читал Лукка: «Оставь в покое Диноццо. Если бы ты была ему интересна, он бы нашел способ остаться с тобой наедине, несмотря ни на какие правила».

Мне не хотелось верить ему, поэтому я испытывала тебя в надежде, что ты увезешь меня далеко и никто нас не увидит. Мы оба знаем, что из этого вышло…

Когда она вставила ключ в замок, их осветил свет фар. Дицо понял, кто это был.

— Это папин грузовик.

Она прислонилась к двери.

— Не могу этому поверить.

— Значит, твои слова подействовали. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

— Что это, благодарственный поцелуй за то, что Гвидо приехал? — Она открыла дверь и влетела в дом.

— Папа? — Дицо подошел к грузовику Гвидо, чтобы помочь ему выйти.

— Я не пойду!

— Зачем же ты приехал?

— Сказать тебе, что я решил принять участие в отдыхе семьи.

— Рад это слышать. Такое бывает раз в жизни.

— Это не все.

— Если это по поводу Джины, то я не хочу ничего слышать. Теперь она моя жена, единственная женщина, которую я когда-нибудь любил.

— Она уже знает об этом?

— Что ты хочешь сказать?

— Она думает, что ты ее не любишь. И в этом виноват я.

— Никто не виноват в этом, папа.

— Нет, я виноват. Прости меня, сын.

Я хотел попросить тебя о том же. — Они обнялись через окно. — Поверь, Джина не переживает, что не станет королевой. Для меня это все изменило, но мне очень трудно загладить ту боль, которую я ей причинил.

— Будь мягче с нею.

— Бабушка посоветовала то же самое.

— Твоя бабушка — мудрая женщина. Она довольна, что ты женился на Джине. И я тоже.

У Гвидо подозрительно блестели глаза, когда он выезжал с подъездной дорожки.

Помахав ему, Дицо бросился к жене. Она готовила на кухне еду.

— Где твой отец?

— Возможно, в следующий раз он останется с нами, а сегодня он приехал сказать, что поедет с нами в круиз.

— В самом деле?

— Да, и все это благодаря тебе. Уезжая, он сказал: «Твоя бабушка довольна, что ты женился на Джине. И я тоже».

— Неужели он так сказал?

— Да. Мой отец тяжелый человек, но ты выиграла войну. А теперь давай поедим. Твоя паста так замечательно пахнет!

— Ты просто так говоришь это?

— Разве ты не заметила, что я съедаю все, что ты мне кладешь на тарелку? Я самый счастливый муж на свете.

На следующий день Реджина попросила Дицо заехать до работы во дворец. Сказала, что ей нужно кое-что из гардероба, но это был лишь предлог. Пока он укладывал вещи в машину, она поторопилась в апартаменты Лукки в западном крыле дворца.

Постучав в дверь, услышала голос Александры, которая через минуту вышла с ребенком на руках.

— Реджина! — воскликнула она с удивлением.

— Извини, что не предупредила о своем приходе.

— Заходи.

— Можно мне подержать Катарину?

— Конечно.

Реджина стала разглядывать свою красивую маленькую племянницу.

— Ах, Александра, я не видела ее всего три недели, а она так изменилась! — Реджина прижала малышку к плечу.

— Знаю. Она каждый день меняется. Лукка так обожает ее, что не хочет идти на работу Сегодня утром мне пришлось выталкивать его.