Принцесса Иляна

Лыжина Светлана

Его Величество напомнил всем присутствующим, что "кузен Ладислав" и отец Илоны вместе воевали против турок пятнадцать лет назад, когда большая турецкая армия сожгла венгерскую крепость Северин на Дунае, а затем зашла в валашские земли и захватила в плен много мирных людей. Матьяш сказал, что армия его кузена и армия Ошвата, объединившись, догнали турецкую армию и воздали туркам по заслугам.

– Вот замечательный пример единения, которое может послужить на пользу христианству, - важно произнёс Его Величество

и, сделав многозначительную паузу, добавил: - Я надеюсь, что брачный союз, который мы скоро заключим, так же послужит на благо всем христианам.

После этого Матьяш рассказывал о некоем зимнем походе, совершённом Дракулой, когда оказалось сожжено множество турецких крепостей. Поход состоялся четырнадцать лет назад, но Матьяш почему-то помнил все подробности. Возможно, прочитал некий старый отчёт, чтобы освежить память.

Венценосный рассказчик лишь иногда спрашивал:

– Верно ли я передаю ход событий, кузен?

Жених Илоны иногда говорил "верно", иногда что-то добавлял, а остальные слушали.

Затем король принялся рассказывать о войне, которая была тринадцать лет назад. Турецкую армию возглавлял лично султан, и эта армия, которая вторглась в валашские земли, была огромна, но "кузен Ладислав" не побоялся бросить ей вызов.

Матьяш говорил о том, как его кузен стремился задержать врагов во время переправы через Дунай, а затем - о кровопролитном ночном бое недалеко от валашской столицы, причём этот бой оказался для влахов очень успешным, ведь кровь лилась в основном турецкая. Рассказ получился очень красочный и убедительный, но "кузен Ладислав" почему-то погрустнел, и уже делал над собой усилие, чтобы бодро подтверждать:

– Да, верно. Всё верно.

Кажется, король так и не завершил своё повествование. О том, чем же закончилась война, он сказал весьма неопределённо. Вначале упомянул, что тоже собирался участвовать в деле, помочь влахам против турок, но затем лишь выражал сожаления о том, что война, которая "так хорошо начиналась", оказалась проиграна.

Илона помнила, что Дракула был обвинён в предательстве и арестован именно в то время, когда Матьяш собирался в поход, но ведь Матьяш сказал ей недавно, что никакого предательства не было. Что же в итоге произошло?

Всё казалось очень запутанно, однако просить разъяснений сейчас Илона не стала. "Я слишком взволнована и всё равно ничего не пойму", - подумала она. К тому же, король заставил её взволноваться ещё сильнее, вдруг предложив:

– А может, оставим жениха и невесту ненадолго наедине?

Мать Илоны сразу встрепенулась:

– Что!? Это ещё зачем!?
– но Эржебет поддержала сына:

– А почему бы и нет.

– Как же так, - пробормотала мать Илоны, оглядываясь на мужа, который сидел с непроницаемым лицом, и на старшую дочь, которая тоже немного встревожилась.
–

Нас о таком не предупреждали.

– Агота, чего ты боишься?
– улыбнулась Эржебет.
– Или ты думаешь, они могут сыграть свадьбу раньше времени?

– Мой кузен со всем возможным почтением относится к семье Силадьи, поэтому волноваться совершенно не о чем, - заявил Матьяш.
– Верно, кузен?

– Верно, - ответил жених Илоны, но теперь заметно повеселел.

Илона нахмурилась.

– В чём дело?
– шутливо спросил у неё Матьяш.
– Ты же сама сказала, что не боишься.

Не дожидаясь ответа, король встал и начал выпроваживать всех из комнаты:

– Пойдёмте-пойдёмте. Пусть поговорят немного наедине. А то в нашем присутствии они не сказали друг другу ни слова.

* * *

Никто не должен сидеть в присутствии короля. Разве что его матушка может себе это позволить, да и то не всегда, поэтому, как только Матьяш поднялся с кресла, поднялись все присутствующие - в том числе Илона и её жених.

Провожая Матьяша взглядом, Ладислав Дракула ненадолго отвернулся от своей невесты, чем она немедленно воспользовалась, чтобы опрометью кинуться в другой конец комнаты.

Сделав шесть или семь шагов, Илона вдруг опомнилась и спросила себя, куда и зачем бежит. Чтобы хоть как-то оправдать своё бессмысленное бегство, она взяла вышивание, которое не так давно оставила, села на скамеечку возле самого окна, схватила иголку, но не могла сделать ни одного стежка - всё прыгало перед глазами, или у неё просто дрожали руки.

"Дальше бежать некуда. В окно не выпрыгнешь", - сказала себе невеста, слыша приближающиеся шаги жениха, а он сел на скамеечку напротив и, помолчав немного, спросил:

– Значит, ты меня не боишься?

– Нет, не боюсь, - ответила Илона и, чтобы доказать это, оторвалась от вышивания.

Посмотреть в глаза своему собеседнику она не решилась, поэтому смотрела на его подбородок и подумала, что в портрете этого человека всё-таки довольно много сходства с оригиналом. Подбородок был покрыт едва заметной щетиной, как на картине. Конечно, жениха брили сегодня утром, но к нынешнему часу, а была уже почти середина дня, щетина успела отрасти.

– Ты смелая, - очень серьёзно произнёс собеседник.
– Ты знаешь, кто я, и не боишься.

– Меня уверяли, и не раз, что мне нечего бояться, - сказала Илона.

– Значит, ты просто смущена?
– спросил жених.

Илона не ответила. Лишь подумала, что действительно смущается - настолько, что не может назвать жениха по имени даже мысленно. Ладислав или Ласло - так она могла бы звать его, но ни Ладиславом, ни Ласло он для неё не был. В голове вертелось либо "Ладислав Дракула", либо просто "Дракула", либо "жених", безымянный жених.