Принцесса Иляна
Шрифт:
"Может, зря я согласилась снова выйти замуж?" - думала Илона, а меж тем новоявленная супружеская чета и все, кто присутствовал на церемонии в церкви, торжественно, с музыкой, переехали во дворец, где уже ждало праздничное угощение, а в другом зале были выставлены подарки новобрачным.
Илона увидела резную мебель, серебряную посуду, ковры, бархатные кроватные пологи и даже постельное бельё очень тонкой работы. Всё должно было стать частью обстановки дома в Пеште, а пока гости осматривали это, Матьяш выполнил обещание и представил кузине юношу, который теперь стал её пасынком, а она ему - мачехой.
Пожалуй,
Сын оказался выше ростом и не такого крепкого телосложения. Тёмные волосы и карие глаза очень напоминали отцовские, но нос был не прямой, а с горбинкой, и само лицо выглядело не узким, а широким.
По характеру этот юноша показался Илоне скромным и даже застенчивым, чего она никак не ждала от сына Дракулы, однако не стала делать поспешных выводов, ведь ей удалось поговорить с пасынком всего минуту, а затем Матьяш, который их познакомил, сказал:
– Ну, хватит. Пора садиться за стол. Гости ждут.
Пришлось подчиниться, несмотря на то, что новоявленная мачеха предпочла бы, присев со своим пасынком где-нибудь в уголке, долго расспрашивать его о годах, проведённых при дворе епископа Надьварадского и о раннем детстве. Увы, на нынешнем празднике ей отвели совсем другую роль - следовало изображать счастливую новобрачную.
Покорно направляясь к столу, Илона вдруг подумала, что только в сказках мачеха непременно злая: "Я буду доброй. Буду. И если уж не могу родить, то, возможно, сын Дракулы станет мне сыном, ведь матери у него нет. Господь, прошу Тебя, пусть никто не отберёт у меня этого мальчика! Пусть этот мальчик не отвергнет мою заботу! Господь, сделай так, чтобы эта забота стала мне утешением в новом браке!"
* * *
Во время застолья Илоне опять пришлось целоваться и не раз, но муж оставался таким же сдержанным, как на площади перед церковью, и лишь тогда, когда гости стали кричать: "Не робей! Целуй сильнее!" - он виновато улыбнулся супруге и поцеловал её долгим поцелуем, после которого она не сразу смогла восстановить дыхание. "Вот! Другое дело!" - кричали гости, а Илона не могла не думать о том, что в этом самом зале она семнадцать лет назад сидела с Вашеком, и всё было совсем не так.
К примеру, на прошлой свадьбе она не только не целовалась, но и не страдала от назойливого внимания со стороны мужа, а вот нынешний супруг за столом постоянно пытался поймать левую руку жены, покоившуюся на скатерти.
Илона первое время пыталась этому противостоять. Только заметив "опасность", она левой рукой тянулась к ближайшему блюду или брала платок и обмахивалась, потому что в зале в разгар лета было душно, однако очень скоро такие уловки стало невозможно использовать. Туго зашнурованный лиф позволял новобрачной съесть ещё меньше, чем она съедала обычно, а от постоянного махания платком запястье, в конце концов, занемело, и пришлось сдаться. Илона уже ничего не предпринимала, когда муж накрывал её руку своей ладонью.
Танцевать новобрачных никто не заставлял,
– Этот танец я знаю. Пойдём.
Она пробовала отказаться, произнеся шёпотом:
– Не надо, прошу тебя. Я уже позабыла движения, - но муж так же еле слышно ответил:
– Это простой танец. И я стану тебе подсказывать.
Под одобрительные крики гостей он повёл её в центр зала, а Илона проклинала сама себя за то, что перед свадьбой не догадалась вспомнить несколько танцев хотя бы с помощью старшей сестры, которая танцевала очень хорошо. "Меня никто не предупреждал, что придётся танцевать, - мысленно повторяла новобрачная, будто оправдывалась.
– Никто не предупреждал", - а между тем музыка уже играла, и слышался успокаивающий голос мужа:
– Кланяемся. Два шага налево по кругу. Дай мне руку. Шаг вперёд. Теперь назад. Два шага направо. Теперь обойди меня по кругу. Видишь? Всё просто.
Это оказалось не так уж просто, ведь Илона почти сразу ошиблась, когда прекратились подсказки - шагнула не туда, а через некоторое время ещё раз не туда, так что мужу снова пришлось начать подсказывать.
– Когда ты последний раз танцевала?
– спросил он, когда они вернулись за стол.
– Больше пяти лет назад, - ответила Илона.
– В самом деле?
– это прозвучало с неподдельным удивлением.
– Пять лет назад умер мой прежний муж, и с тех пор я не танцевала, - грустно пояснила Илона.
Услышав это, новый супруг озадаченно притих, и Илона даже обрадовалась, что не нужно больше разговаривать с ним. Она молча смотрела, как в центре залы уже выстраиваются пары для нового танца, и сохраняла на лице печальное выражение.
Возможно, молчание продолжалось бы ещё долго, но Матьяш, сидевший совсем рядом, почти сразу заметил, что у новобрачных некое подобие размолвки. Он поднял кубок с вином и провозгласил очередной тост в честь новой супружеской четы, повелевая им снова целоваться.
Илона уже собралась подняться из-за стола и исполнить повеление, как вдруг услышала, что муж обратился к королю:
– Ваше Величество, дозвольте мне просьбу.
– Все просьбы после, - отмахнулся Матьяш.
– Целуйтесь!
– но муж Илоны, поднявшись на ноги, продолжал настаивать и говорил очень громко:
– Я рискну просить. Дозвольте моей супруге выбирать: поцелуй или танец.
– Не дозволяю!
– сказал король.
– Она станет делать и то, и другое.
Это прозвучало грубовато, и Илона даже хотела возмутиться, но сдержалась, а её супруг произнёс:
– Я всё-таки хочу, чтобы она выбирала, кузен.
Последнее слово будто заставило Матьяша опомниться, или вмешалась Эржебет, сидевшая рядом с сыном, но Его Величество вдруг изменил мнение:
– Ну, хорошо. Пусть выбирает. Посмотрим, что из этого выйдет.
Теперь все смотрели на Илону, тоже успевшую подняться на ноги. Даже те, кто в эти минуты танцевал в центре зала, как будто приостановились, а музыканты стали играть тише. Возможно, новобрачной только показалось, что она сделалась предметом внимания всех вокруг, но она недоумевала так же, как Матьяш: "Что это ещё за шутка? Зачем мне выбирать?"