Принцесса Иляна
Шрифт:
Очевидно, Ладислав Дракула хорошо проявил себя, поскольку Матьяш похлопал его по плечу и сказал:
– Молодец, кузен, - но Илона так и не услышала, за что король похвалил её мужа, потому что над ухом тут же раздался взволнованный щебет Орсольи, обращавшейся к ней и к Маргит:
– Вы только подъехали? Значит, вы не видели, как Его Величество поразил оленя стрелой? Она попала прямо в шею. Так метко! Ах, как жаль, что вы не видели! Надо было ехать быстрее.
Илона снова посмотрела на оленей, но тут же отвернулась, поскольку наступил черёд собакам
Так же собирались поступить и с остальными оленями, поэтому Илона задумалась, сможет ли заставить себя съесть хоть кусочек оленины, когда туши убитых животных будут освежёваны и насажены на вертела.
Меж тем настало время отправиться на поляну неподалёку, где под присмотром госпожи Эржебет и госпожи Аготы уже были накрыты столы, установленные прямо на траве.
По счастью, здесь, в лесу все вели себя свободнее, и новобрачной уже не требовалось сидеть за столом вместе с мужем. Сославшись на то, что в последние дни она слишком много съела, Илона отправилась прогуляться пешком в соседнюю рощу. Маргит и Орсолья вызвались сопровождать кузину Его Величества на прогулке, но, по правде говоря, Илона бродила по роще совсем не долго.
Солнце так приятно припекало сквозь зелёные ветви, а лесная трава была такая мягкая, что новобрачная уселась под дубом, прильнула спиной к стволу, подставила лицо тёплым солнечным лучам, еле проникавшим сквозь листву, и почти сразу заснула.
Старшая сестра и Орсолья уселись рядом и сначала пытались будить "соню", но в итоге добродушно посмеялись и оставили в покое.
– Ах, бедняжка, - с улыбкой в голосе произнесла Орсолья.
– Значит, минувшие две ночи муж совсем не давал ей спать?
– Орсолья, до чего же ты ещё глупая!
– беззлобно произнесла Маргит.
– Нашла бедняжку! Вот лет через пятнадцать ты узнаешь, что жалеть надо тех бедняжек, которым никто спать не мешает.
Наверное, они говорили и дальше, но Илона, конечно, не слышала, а проснулась оттого, что левой щеке стало щекотно. Открыв глаза, жена Дракулы увидела прямо пред собой лицо мужа. Как оказалось, он склонился над ней и легонько водил по её щеке сорванным лесным цветком - синим колокольчиком.
От неожиданности Илона отпрянула и в итоге стукнулась затылком о ствол дуба, на который оперлась. На лице мужа отразилось беспокойство:
– Я напугал тебя?
– спросил он, а Орсолья и Маргит, которые по-прежнему сидели рядом, но не помешали Ладиславу Дракуле будить супругу, захихикали.
– Нет, не напугал, - ответила Илона.
– Просто я забыла, что нахожусь под деревом.
– Ушиблась?
– продолжал спрашивать муж.
– Нет. Причёска меня спасла. Узел на затылке - как подушка.
Произнося это, Илона старалась, чтобы в голосе не проскальзывало раздражение. Ей хотелось бы спросить: "Зачем ты пришёл? Что тебе сейчас от меня нужно? Здесь ведь не спальня!" - однако следовало сдержаться
– Ты в сотню раз прекраснее, чем он.
Илона посмотрела на колокольчик, вдруг подумав: "Почему цветок? Почему не пирожное?" - и опять вспомнила, что прошлое осталось в прошлом. Человек, который сейчас склонился над ней, не был Вацлавом и даже не был тем мальчиком, который когда-то вложил ей в руки ящерицу, а затем сказал: "Ты смелая". Помнится, Ладислав Дракула тоже сказал ей: "Ты смелая", - но совсем по другому поводу.
"С чего ты взяла, что этот человек похож на тех, кого ты знала прежде?
– спросила себя Илона.
– Он другой. И ты его совсем не знаешь, а когда узнаешь, тебе это наверняка не понравится".
IV
День охоты был последним днём торжеств, а на следующее утро новобрачные смогли наконец переехать из дворца в собственный дом, расположенный в Пеште, городке рядом со столицей, на противоположном берегу Дуная.
Супругов сопровождали родители невесты, а по настоянию Илоны поехала и Маргит. Дорогу показывал какой-то усатый чиновник, одетый нарядно, но не очень богато. Оказалось, он занимался благоустройством дома и очень гордился своим поручением, полученным от Его Величества, поэтому порученца заметно огорчал скептицизм, проявляемый родителями новобрачной.
В первый раз скептицизм проявился, когда выяснилось, что Илона и остальные женщины не могут ехать в колымаге и должны воспользоваться крытыми носилками, ведь переправляться через Дунай придётся на пароме, а колымага там не поместится - лишь трое носилок и три верховые лошади.
– Что же это за глушь такая, если туда даже на колымаге не доедешь?
– удивилась мать Илоны, на что королевский чиновник вежливо возразил:
– Ну, что вы! Это вовсе не глушь.
Паромами служили большие вёсельные лодки, которые по форме больше походили на корыта. Острого носа ни у одной из них не было, зато вместо носа имелась вторая корма.
Лодка, не разворачиваясь, плавала по реке, приставая к берегу попеременно то одной кормой, то другой. Как только этот паром причаливал, через корму на пристань перекидывались деревянные мостки, чтобы одни пассажиры могли выйти, а другие - загрузиться, и так с утра до темноты.
– А мы не утонем?
– спросил отец Илоны. Он, спешившись вслед за зятем и королевским слугой, с подозрением глядел, как на паром заводят лошадей и заносят пустые носилки.
– Ошват, никто из нас не утонет. Я ручаюсь, - произнёс Ладислав Дракула, первым ступив на мостки парома и подавая руку супруге: - Ты ведь не боишься? Нет?
– Не боюсь, - ответила Илона, вдруг обнаружив, что за последний месяц эта фраза стала привычной.
Держась за мужнину руку, она прошла по мосткам, не таким уж шатким, а когда судно отошло от берега, то стало казаться не таким уж утлым. Илона даже решилась пройтись по парому - хотела подойти к родителям, но муж шепнул: