Принцесса лилий (сборник)

Галанина Юлия Евгеньевна

Десятник Дедье успокоился, отобрал фляжку и начал булькать. Затем уронил ее и захохотал:

– В з-замке Ланже, тс-тс-тс-тс, с-с-с-с-с-с! – и затряс пальцем. – Ссстрашная тайна! Хозяин домой – а его уж ждут, поехали, говорят, король без тебя никак не женится, молодой еще. Вот он и понесся, то есть отбыл, отбыл наш господин, доброго ему здоровьичка!

– А баба с ним?

– Эт-та которая поперек себя шире? – расплылся до ушей счастливый десятник. – Откормлена – ух! Ух! Ух-ух-ух!

Рыжий пират снова сунул

ему фляжку с остатками вина, чтобы остановить уханье.

Десятник выпил и сказал:

– Баба с ним. А более я вам ничего не скажу, потому как вы враги!

Снова упал в сено и захрапел.

– Какие же мы враги, господин Дедье, – вздохнул рыжий пират, высвобождая флягу из рук десятника. – Мы ваши лучшие друзья, кто же еще кроме друзей вас обратно уволочет…

– Мы его обратно повезем? – не поверил Жерар. – Зачем?

– Зачем-зачем. А зачем человеку праздник портить? Все, что нужно, узнали. Вернем его в бордель – пусть он думает, что ему все приснилось. Вот только один вопросик меня мучает – в то, что виконт уехал, я верю. Но точно ли он забрал с собой госпожу Фатиму? Не спустил ее в какое-нибудь тюремное узилище?

– Это мы сейчас узнаем, – пообещал Жерар. – Тюрьма здесь, на нижнем дворе, в старом донжоне. Но я верю десятнику – господин виконт еще не наигрался, чтобы так просто свою узницу оставить. Слишком быстро его вызвали. Ждите меня здесь, я быстро проверю.

Он исчез.

Масрур молча двинулся за ним – чтобы подстраховать. Рыжий пират готовил лошадь десятника к обратному путешествию. Обращаясь не то к десятнику, не то к самому себе, он сказал:

– Похоже, служат длинную мессу по избавлению Шатолу от бедствий, я ведь прав, мой пьяный друг?..

– Аха, – неожиданно отозвался из сена десятник. – Ее, рродимую. Достали уже. Ссскоро ангельские крылья у всех отрастут. Тоска…

Жерар с Масруром вернулись с хорошими новостями – тюрьма пуста, открыта настежь. Можно ехать.

Захрапевшего десятника заново взвалили на лошадь.

– Хорошо, что мы фонарь не погасили, – заметил рыжий пират. – Давайте побыстрее свалим из этой обители скорби. Они же не могут весь день в церкви отсиживаться.

– Могут, – мрачно сказал Жерар, первым скрываясь в тайном ходе, уходящем вниз вдоль крепостной стены.

Он дошел до ворот, поднял горящий фонарь, освещая путь идущим позади.

Десятник Дедье поехал обратно к девочкам.

Подземные ворота Шатолу закрылись.

– Даже и не знаю, радоваться или печалиться, – заметил Жерар, запирая их.

– Радоваться, конечно, – посоветовал рыжий пират. – Ты снова побывал в Шатолу и уходишь живым. Да тут отплясывать от радости нужно.

– А госпожа Фатима?

– Мы знаем, что виконт привез ее в замок. И с ней же уехал в замок Ланже. Это тоже хорошо. Просто великолепно, я бы сказал.

– Этому пьянице понравилась госпожа, – заметил по-арабски

Масрур. – Госпожа всем нравится.

– Она его поразила, это точно, – ответил ему по-арабски рыжий пират. – Видимо, виконта тоже…

И, передав повод Масруру, чтобы тот вывел лошадь с десятником из подземного хода, рыжий пират тихо сказал на ухо Жерару:

– Жаккетта рассказывала, как виконт гонял их по коврам в порыве страсти. Не удивлюсь, если сейчас ему пришлось в свою очередь улепетывать от госпожи Фатимы…

– Я все слышу, – заметил Масрур.

И добавил:

– Госпожа и не такое может, слава Аллаху.

Впереди засиял выход – светлое пятно в темноте.

* * *

Опять была дорога через лес под низким небом. Снова брод.

Они ушли из города на рассвете, когда ворота только открывались, – и вернулись к закату.

Госпожа Перетта глазам своим не поверила, когда увидела, как господина Дедье, живого, хоть и слегка помятого, осыпанного сеном, заносят и складывают на то же самое место, с которого забрали ночью.

– Увы, дорогая госпожа Перетта, – снабдив свой грустный вздох монетой, объяснил рыжий пират, – накрылись мои мечты о повышении, как выяснилось, медным тазом.

– А чего так? – поинтересовалась сердобольная госпожа Перетта, пробуя монету на зуб.

– Видно, не судьба, – развел руками рыжий.

Госпожа Перетта, взвесив все, решила-таки стукнуть куда следует. Потому что по всем приметам выходило – не душегуб этот рыжий, ой не душегуб. А чего такого бояться? Такого надо сдать кому полагается – потому что она почтенная и добронравная горожанка и всегда стоит на страже порядка в родном городе.

Она послала мальчишку проследить, где квартирует рыжий пират, – и велела затем сразу же бежать в городскую стражу.

Но, к разочарованию госпожи Перетты, мальчишка лишь увидел, как к рыжему присоединились еще двое, толстый и тонкий, и вся троица без промедления покинула город, уехав прямо в ночь неизвестно куда.

Они были последними, выпущенными в этот день из Этревиля, и выполнить свой гражданский долг госпожа Перетта не успела.

* * *

– Я после Шатолу почему-то помыться хочу, – заметил Жерар, когда впереди засветились огоньки селения, где их ждали.

– А я после борделя, – мрачно отозвался рыжий пират.

– А я после пьяного господина, – неожиданно заметил Масрур. – И ухо бальзамом смазать надо, а то распухнет.

Глава X

Жаккетта с Жанной коротали вторую бессонную ночь, когда застучали по улочке копыта и появились три всадника. Даже издалека было понятно, что госпожи Фатимы среди них нет. Но зато они вернулись.

– Как бордель? – спросила Жаккетта, целуя рыжего пирата, спрыгнувшего с коня.