Принцесса морей
Шрифт:
Итак, все шло как нельзя лучше, но, к сожалению, как это часто бывает с людьми, неожиданный взлет вскружил новоиспеченному губернатору голову. Мало того, что Левассер стал одеваться как какой-нибудь герцог и есть только из золотой посуды – он начал беспощадно преследовать католиков и тех из обитателей острова, кто пытался уклониться от уплаты налогов.
Как вы сами понимаете, гостеприимство пиратам на Тортуге предоставлялось отнюдь не бесплатно. Во-первых, флибустьеру выдавалась грамота, согласно которой он имел право захватывать суда от имени самого короля. Та же грамота определяла порядок раздела добычи, львиная доля которой уходила губернатору и властям. Во-вторых, получив такую бумагу, пират становился как бы служащим короля
Итак, губернатор Левассер построил в Скальном форте тюрьму и даже самолично изобрел особую пыточную машину, дабы облегчить упирающимся мучительный процесс расставания с деньгами. Многим, разумеется, такое новшество пришлось не по душе, и в конце концов в 1652 году Левассер был убит двумя своими помощниками, которым его замашки осточертели хуже горькой редьки. Главный представитель французского короля в регионе, губернатор острова Сент-Кристофер шевалье де Пуэнси, не слишком горевал о потере Левассера. Недолго думая, он назначил губернатором Тортуги господина Анри де Фонтенэ, который был, во-первых, рыцарем Мальтийского ордена, во-вторых, дворянином и потомком чрезвычайно уважаемого рода и, в-третьих, прославился в сражениях с турками.
Получив столь ответственный пост, рыцарь Мальтийского ордена развернулся во всю ширь. Испанский губернатор на Кубе рвал на себе волосы, читая реляции о захваченных людьми де Фонтенэ испанских галеонах с бесчисленными сокровищами. Из Мадрида от него все настойчивее требовали покончить с пиратским гнездом, но мальтийский рыцарь, не ожидая, когда на него нападут, укрепил форт и разместил в нем дополнительные орудия. Тем не менее в январе 1654 года испанские корабли оказались в виду гавани Бас-Тер и открыли огонь по городу.
Завязалось ожесточенное сражение. Пушки форта отвечали без перебоев, и на какое-то время казалось, что удача склоняется на сторону де Фонтенэ. Но, увы, атака с моря была всего лишь отвлекающим маневром. Пока галеоны пытались войти в гавань, отряд испанцев зашел в тыл французам, установил на возвышенности пушки, и город начали обстреливать с суши.
Не желая сдаваться, Фонтенэ приказал построить – прямо под огнем! – дополнительный бруствер для защиты от обстрела. Можно только поражаться тому, какой неукротимой энергией был наделен этот человек, потому что бруствер был построен, и мальтийский рыцарь продержался еще несколько дней. Но превосходство противника оказалось слишком очевидным, и когда порох и ядра оказались на исходе, Фонтенэ пришлось начать переговоры о мире. В ту эпоху храбрость умели уважать, даже если это была храбрость побежденного. Губернатору разрешили уйти со всеми его людьми, и ни один из защитников Тортуги не был взят в плен.
Весть о том, что остров Черепахи отныне принадлежит испанцам, в установленный срок дошла до Парижа и не вызвала там особого волнения. Однако нашелся человек – кстати сказать, дворянин и младший отпрыск старинного рода, – которому судьба Тортуги не давала покоя. Звали его Жереми дю Россе, и в ноябре 1656 года он явился на прием к государственному секретарю по вопросам торговли. Указав, что мальтийский рыцарь недавно умер, дю Россе попросил назначить его самого губернатором Тортуги, после чего состоялся следующий примечательный диалог.
– Но позвольте, месье, ведь остров не в наших руках!
– Знаю. Но он будет моим.
– Должен вас предупредить, что мы не имеем возможности ничем вам помочь.
– Мне ничего и не требуется.
– Тогда
После чего Жереми дю Россе снарядил корабль и отправился… нет, не на Тортугу, а на уже упоминавшийся выше островок Марго, куда удалились многие французские флибустьеры после того, как испанцы захватили их любимую вотчину. Сердца их переполняла тоска по былому пиратскому великолепию, и поэтому нечего удивляться, что они с радостью приняли Россе, который посулил им, что сумеет завладеть островом, если они ему помогут. И в декабре 1659 года Тортуга вновь оказалась в руках французов. [26]
26
Если читателю интересно, откуда автор взял приведенные выше факты, то я рекомендую ему превосходную книгу Жоржа Блона «Великий час океанов» (том 1, раздел «Флибустьерское море»).
Увы, климат острова Черепахи оказался губительным для месье дю Россе, и через некоторое время он вынужден был уехать, передав полномочия своему племяннику. Позже губернатором стал месье Бертран д’Ожерон – еще один дворянин и младший отпрыск славного рода. Он прославился поистине беспримерным поступком: на остров, на котором жили исключительно одни мужчины, привез корабль с женщинами из Европы. Теперь флибустьер мог не только грабить суда, пропивать добычу в тавернах и проигрываться в пух и прах. Он мог обзавестись семьей, домом, детьми, – короче, стать заурядным членом общества. Некоторые историки именно в этом видят причину медленного заката берегового братства. А возможно, что на самом деле никакого заката не было. Просто подвиги – иначе их не назовешь – английского пирата Генри Моргана, базировавшегося не на Тортуге, а в Порт-Ройяле на острове Ямайка, затмили собой деяния всех остальных пиратов, вместе взятых. Привлеченные его славой, многие пираты покинули Тортугу и перебрались на Ямайку.
Правда, потом Морган сделался вице-губернатором острова, и с пиратской деятельностью ему пришлось покончить. Он умер в 1688 году, оставив по себе блистательную, хотя и не всегда добрую память, а незадолго до того на Тортуге воцарился новый губернатор – Пьер-Поль Тарен де Кюсси, о котором Джеку Осборну были известны две вещи: первое – он терпеть не может пиратов, и второе – они отвечают ему взаимностью. Впрочем, несмотря на это, губернатор и флибустьеры кое-как уживались друг с другом, ибо де Кюсси, подобно многим смертным, был неравнодушен к деньгам, а пираты все-таки достаточно дорожили его покровительством, чтобы не забывать отстегивать ему положенную долю добычи. Надо сказать, что данное обстоятельство тоже беспокоило Джека.
– Конечно, мы захватили прекрасный корабль, – говорил он, поднимаясь вслед за двумя французами на палубу, – но на нем нет ни золота, ни серебра, ни даже табака, – одни лишь паруса и пушки. Боюсь, месье де Кюсси будет недоволен таким оборотом дела.
Сент-Илер прищурился и поглядел вдаль. Маленький француз надел свою роскошную шляпу, и морской ветер играл перьями его плюмажа. «Дезире» со спущенными парусами покачивалась в виду гавани Бас-Тер, не подходя, однако, к берегу, ибо было неизвестно, как там могут встретить бывший английский бриг, о котором ходила столь дурная слава. Улыбнувшись, Сент-Илер поправил шляпу и обернулся к Джеку.
– Вам не стоит беспокоиться о месье де Кюсси. Я сам займусь им.
Джек, Луиза и французы сели в шлюпку. Гребцы налегли на весла.
Меж тем часовые в гавани, заметив корабль с угрожающей головой змееволосой женщины на носу, заволновались. На берегу показались солдаты, которых вел офицер в желтых панталонах и голубом расшитом камзоле, а торговцы поспешно покинули пристань и гурьбой устремились в город. Джек нервно пошевелил пальцами.
– Похоже, нас ждет не самый теплый прием, – заметил он, словно обращаясь к самому себе.