Принцесса на горошине
Шрифт:
– Марьяна, я не люблю её. Я люблю тебя.
– И поэтому тебе не хватило смелости сесть и поговорить с ней? О том, что тебя не устраивает, о разводе, о том, как вы будете жить дальше, раздельно? Поэтому ты просто исчез?
– Я никуда не исчезал, - ощетинился он. – Я общаюсь с детьми. Просто с ней я общаться не хочу.
Я головой качнула.
– Так не делается, Дима. Это нечестно.
– Перестань говорить глупости! – разозлился он. – Честно, нечестно! Сейчас не те обстоятельства!
– А какие
Он на меня посмотрел.
– Ты сама знаешь.
– Ты имеешь в виду смерть моего отца?
– И это тоже.
– Поэтому ты всё бросил дома, и побежал ко мне? – Я продолжала наблюдать за ним, за его реакцией, за его мимикой, и мне становилось всё противнее и нестерпимее. – Пока отец был жив, ты не особо рвался всё бросать, а сейчас что? Столбишь территорию?
Абакумов расправил плечи, взглянул на меня с укоризной.
– Марьяна, не говори ерунды. Я бы никогда так с тобой не поступил.
– Почему? – заинтересовалась я. – Потому что не можешь себе этого позволить?
– Как понимаю, ты окончательно решила записать меня в мерзавцы?
Я развела руками.
– Я не знаю, что мне думать.
– Не знаешь? – изумился он. Подступил ко мне, я едва удержалась, чтобы не сделать пару шагов назад. Это было бы слишком показательно, хотя, мне очень хотелось это сделать. – Марьяна, мы с тобой вместе не один год. Мы знаем друг друга, и, по-моему, я никогда не позволял тебе подумать обо мне плохо. Я всегда оберегал твой покой, пытался сделать тебя счастливой. Что, не получилось?
Вопрос его был риторическим, думаю, Дмитрий Алексеевич в моём ответе не сомневался, а вот мне показалось неловким, сказать ему, что у него, на самом деле, не получилось. Поэтому я отвернулась и промолчала. Димка воспринял это по-своему, подошёл ко мне и сделал попытку обнять.
– Марьяна, - проговорил он мне на ухо. – Пожалуйста, перестань на меня злиться.
– Я не злюсь, Дима.
– Я тебе обещаю, что я всё решу.
Я аккуратно повела плечами, освобождаясь от его рук, отошла на несколько шагов. Набрала в грудь воздуха, и тогда сказала:
– Мне нужно всё обдумать, Дима.
Абакумов нахмурился. Непонимающе переспросил:
– Что обдумать?
– Всё, - веско повторила я. – Наверное, хорошо, что я завтра уеду. Нам надо побыть вдали друг от друга.
– Ты с ума сошла?
Я головой качнула.
– Нет. – И с напором повторила: - Это к лучшему.
Он руками развел.
– Что ты собралась обдумывать?
– Наши с тобой отношения, - не стала я скрывать. – Я не уверена… что смогу с этим жить.
– С чем?
Я на него посмотрела.
– С тем, что разобью чужую семью. Что заберу тебя из семьи, от детей. Что стану ответственной за разбитую жизнь другой женщины. – Я сделала глубокий вдох, на моих губах появилось подобие
– А разве бывает по-другому? – удивился Абакумов, а я по его голосу слышала, что он уже всерьёз закипает. – Когда спишь с женатым? Бывает порядочно?
Мы глазами встретились.
– Не знаю, - проговорила я.
– Марьяна, ты что, отставку мне даешь? – задал он прямой вопрос.
Мне нужно было лишь сказать ему «да». Просто произнести это, и, наверное, всё бы закончилось. Но Димка так смотрел на меня в этот момент…
– Мне нужно побыть одной, - вырвалось у меня.
Димка меня вроде как и не услышал. Недоверчиво переспросил:
– Из-за Оксаны? Из-за того, что она слёзы перед тобой лить вздумала?
– Из-за того, что она этого не заслуживает, - не удержалась я.
– Это какой-то маразм!
– Думай, как хочешь. Но я беру паузу. И поэтому… прошу тебя не приезжать сегодня вечером ко мне домой.
– Марьяна!..
– Ты меня услышал, надеюсь.
– И куда мне ехать?
Какое-то глупое восклицание. Я на Димку взглянула и сказала:
– Поезжай домой. Дети по тебе соскучились.
Он головой качнул, отказываясь верить в то, что слышит от меня.
– Ты не понимаешь, что делаешь. Я же люблю тебя.
– Тем более. Тогда ты дашь мне время всё обдумать.
– Да не об этом сейчас думать надо, Марьяна! Не о том, что и так очевидно! Надо думать о том, что делать с проблемами, с Советом директоров, с завещанием, с огромной компанией, что оставил тебе отец. Надо думать о том, как поступить с твоими новоявленными родственниками, чтобы обойтись без скандала! А ты судишь да рядишь, люблю я тебя или нет! Люблю! Слышишь? Люблю!
Наверное, после столь пламенной речи, мне нужно было наплевать на все моральные аспекты нашей ситуации, кинуться Дмитрию Алексеевичу на шею, поклясться в вечной ответной любви, и зажить счастливо. Но я знала, что если даже проделаю всё это, счастливой не стану.
С ним.
А если стану и дальше так разбрасываться долгими, постоянными отношениями, то, возможно, и ни с кем. А от этой мысли не то чтобы не по себе становится, а откровенно страшно.
– Мне нужно подумать, Дима, - в который раз повторила я.
А Абакумов в момент насторожился. Взглянул на меня совсем иначе.
– Ты меня не любишь?
Стало неловко. Я попыталась уйти от ответа.
– Мне нужно время.
– Время на что? – Он дёрнулся, отошёл от меня. – Знаешь, если женщина любит, ей не нужно никакого времени. Она примет мужчину со всеми его проблемами.