Принцесса на мою голову
Шрифт:
— Они идут за нами?
— Идут. Они близко, Сан. Садись сюда и жди, через час они придут и все твои мучения закончатся. Хочешь?
— Еще чего! — вспыхнула я и с утроенной скоростью полезла вверх.
Сама не знаю откуда во мне взялись силы и злость, но сдаваться я раздумала. Не стану я ждать милосердной смерти от клинка какого-то наемника. Я Лей Син! Я все выдержу!
Ночь вокруг дышала опасностью и страхом. Но я лезла и лезла вверх за Олавом, игнорируя и боль в мышцах и порезы и слабость. Не сдамся! Ни за что! Я вернусь домой и все еще
Мысли о доме были отчего-то пугающими.
— Олав… А если напали на меня, значит и на остальных? На мою семью?
— Я не знаю.
— Но ты же был в Хранителях, ты видел войны семей! Скажи мне правду, как оно обычно бывает?!
Я читала в старых летописях о временах, когда семьи дюжины воевали. Но на своем веку такого не застала. А описания кто и как пытался забрать себе земли и власть навевали на меня тоску, так что я только безразлично перелистывала книги, которые учителя велели мне изучать вдумчиво и серьезно.
— Если доходит до атаки на верхушку семьи, то путь всегда один — вырезать подчистую. — сказал Олав. — Но ты не бойся, я уверен, что твои отбились.
— Почему? Откуда?
— Если бы ты осталась последней Лей Син, одиночкой без поддержки семьи, то тебя бы не стали так активно искать. Ты бы уже не представляла опасности.
— Значит мой отец и сестры живы, да? И все наши маги? И дома все спокойно, да? Да?!
Если бы он сказал «нет» я бы зарыдала. Мне было безумно важно услышать его «да». Жизненно важно, хоть умом я и понимала что он понятия не имеет что происходит в Кано.
— Скорее всего. — сказал Олав не оборачиваясь.
И у меня нашлись силы злиться, храбриться и лезть и лезть на проклятую гору.
— Однажды я вернусь домой и залезу в свою купальню! — зашептала я, отдирая грубое платье, которое прилипло к потеку смолы на сосне. — Там буду плавать лотосы и огненные лилии. И пена! С запахом морской соли и трав. Я буду лежать в ней и вспоминать эту ночь со смехом. Да! Со смехом! А головы этих проклятых наемников будут висеть на воротах Красного Дома. Облитые смолой и обклеванные вороньем!
— Ух! Про ванну мне больше нравилось, давай поподробнее. — Олав перелез очередные камни и устало вздохнул. — Такие картины мне по душе. А вот головы… Мда, это я не любитель.
— Но они пытались убить меня! — возмутилась я его безразличию.
— Они пытаются выжить и заработать монет для себя и своих семей, Сан. Ничего личного. Просто заказ на голову беглой девчонки. Большинство из этих парней и не знают кто ты. Лей Син уж больно знатная фамилия, глядишь парни надумают продать тебя папеньке подороже.
— Но я сказала им кто я! — возмущенно пыхтя я ухватилась за ветку, но та предательски оторвалась и я покачнулась.
— Ага, пытаясь избежать смерти еще и не такое наговоришь. Кто ж тебе поверит?
— Я никогда не лгу! — возмутилась я неистово.
— Но они об этом не знают, так ведь. Да и… — Олав, такой же запыхавшийся как и я, обернулся. — Я вот тоже не верю, что
Он посмотрел на меня с искрой в глазах и мне отчего-то ярко вспомнился темный шатер с простым ложем, освещенный только тлеющими углями в жаровне. И все, что мы делали на этом ложе… От неожиданности я споткнулась на ровном месте. И почему мне вдруг вспомнилось все это? Просто Олав смотрел на меня одну долгую секунду не как на принцессу и не как на соратника по бегству. Он посмотрел, как мужчина смотрит на женщину, и я загорелась всем телом в ответ на простой взгляд.
«Так, Санлина, держи себя в руках. Не вздумай влюблятся в него! Не вздумай! Это совершенно невозможно, нерационально и бесперспективно».
Но сколько бы я ни приводила в своей голове мудрых и логичных доводов, я чувствовала, что уже поздно. Олав из постороннего невоспитанного мужлана за эти безумные дни стал… своим невоспитанным мужланом. Я привыкла к его манере говорить без обиняков, и мне она даже стала в какой-то мере нравиться. Всю жизнь слушая льстивые речи придворных, я как будто навешала на уши плотную марлю и половину слов привыкла пропускать. С Олавом так не работало. Если уж говорил, то ни лести ни пустобрехства в этом не было. И я слушала его, и частенько его простые слова западали в меня куда глубже, чем все оды, которые написали мне мои поклонники в столице.
Почему? Он ведь был… совершенно простой. Как земля, к которой его привязала его магия. Простой твердый и незамысловатый. И вот ведь…
«Это, наверное, все стресс, испуг и одиночество. Он кажется мне очаровательным, потому что один из всего мира помогает. Так ведь?»
Я стала пристально смотреть ему в спину, пытаясь найти черты, которые мне не нравились. Да, даже если его обрядить в дорогие одежды манерности и аристократической выправки ему не видать. И стихов он вряд ли когда-нибудь мне напишет.
Я прыснула, представив Олава, преклонившего колено и декламирующего оду собственного сочинения.
«Пролог! — объявил Олав в моем воображении, разглаживая мятый грязный листок на колене. — Принцессе Боги как-то раз послали откровенье, и маг Земли не упустил такого представленья…»
Я начала хихикать и Олав обернулся.
— Надеюсь, это не истерика? — скривился он досадливо. — У нас нет на это времени.
— Шагай вперед, о мой рыцарь! — в тон ему ответила я и постаралась не смеяться.
Олав шагал себе. А я снова наблюдала за ним, отмечая ловкость скупых, лишенных показательной изящности наших воинов, движения. Замирая от пронзительного и серьезного взгляда, когда он оборачивался, вглядывался в темный склон. Такой серьезный, аж тошно.
Уличив момент, я подобрала маленькую сосновую шишку и кинула ее в Олава. Та попала ему ровно в затылок, а я спряталась за камнем, давясь смехом в кулак.
— Эй! — возмутился маг.
— Что? — с невинным видом вышла из-за камня вся изнеможенная и на грани сил. — Ты их видишь? Они близко? — тревожно обернулась. Олав попался, разом помрачнел.