Принцесса Намонаки

Сакрытина Мария

Как-то Ванхи его назвал, забыла… Но точно не Геракл.

И так, набросив на всё это великолепие лишь плащ паломника, мы вышли к воротам и стали ждать обещанных гвардейцев.

Там нас и забрали. Удобно — даже заезжать в монастырь не пришлось. На то и был расчёт — зачем беспокоить монахов и толпу паломниц, метящих мне в жёны?

Вот только это были неправильные гвардейцы. Не из Рё-Ка. Думаю, вы уже поняли: это были люди императора. Меня втащили в карету — я и не подумала сопротивляться. А что там с Ванхи — тоже не разглядела. Надеялась потом, что

он успел сбежать. В монастыре же его не убьют? Наверное… Это же святая земля, грех на ней кровь проливать, да? Или так только в моём мире к земле с пиететом относятся?

В общем, втащили меня в карету, глянула я на одного из генералов, который в ней сидел и которому я днём обещала небо в алмазах.

И всё поняла.

Только было уже поздно. Тюкнули меня чем-то по темечку (шишка осталась) — и очнулась я уже в темнице. Императорской. Знаете, у него там крюки везде понатыканы — наверное, чтобы пытать было удобно. Потому что если человека не к чему подвесить, это же не комильфо, за дыбой ещё идти или ждать, пока слуги её соорудят… Мда.

Серебряные крюки. И серебряные же иероглифы этаким пояском вокруг стен. Попыталась я их прочитать, но ничего у меня не вышло. Не все я ещё иероглифы знаю, только самые ходовые, увы… А теперь и не узнаю…

Уже тогда я начала что-то подозревать, но винила во всём пока только даму Фэй. Конечно, сучка крашеная, решила на два поля сыграть: и у королевы милости отхапала, а то и деньги, и меня императору сдала, стерва…

Я мучилась от стыда: что королева на это скажет? Провели меня, как младенца…

Но долго об этом думать мне не дали: за дверью раздались тяжёлые шаги и не менее тяжёлое пыхтение.

Я подобралась. Руки мне не связали, чего уж говорить о цепях. Хотя и кинжал, и флаконы с ядом у меня забрали. Даже волосы распустили, твари! Я осталась без отравленной шпильки.

Несмотря на это на душе было спокойно. Тоскливо, но спокойно. Да, я знала, что со мной наверняка сделает император, но то ли мозг это ещё не понял и не принял, то ли я шестым чувством сама себе предсказывала, что всё обойдётся.

Тем временем шаги и пыхтение приближались. А затем от пинка дверь распахнулась — и в проём сначала вошло нечто, завёрнутое в плотную ткань, а потом император, толкая это нечто и хрипло ругаясь. Зашёл, аккуратно прислонил эту штуку к стене, пинком захлопнул дверь, щёлкнул замком и мягко опустился на пол в позу, ничем не отличающуюся от моей — скрестив ноги по-турецки. Странно, обычно здесь на пятках сидят… Видимо, очень устал.

— Фух!.. Тяжёлая дрянь… Привет, Ичи.

— Здрасьте. — Я послала к чёрту вежливость, на кой она мне в темнице. — А что это?

Может, дыба? Именная, специально для любимого наследника? Или…

— Зеркало. — Император всё никак не мог отдышаться. — Чёртова грудная болезнь… Помру от неё, точно… Если от чего и помру, так от неё… Тебя она тоже мучает?

— Ага. Но я по утрам бегать стал, и вроде теперь полегче.

— Бегать императору несолидно… Хотя мысль отличная… — Император потёр грудь там, где сердце. —

На плацу всего пять поединков подряд выдерживаю… А раньше-то десять мог…

Пять?! Ничосе! Я после трёх как тряпочка… Впрочем, я и тренироваться начала сравнительно недавно.

Вообще разговор завязывался по меньшей мере странный. Не так я представляла беседу с палачом. А как же угрозы и сакраментальное: «На кого работаешь?» и «Моргала выколю!»

— Фух! — пропыхтел тем временем «папа». Потом поднял на меня взгляд, вытер пот со лба и улыбнулся улыбкой психа. — Что ж, Ичи, начнём?

Только подойди, сволочь, думала я. Ты меня всей своей гвардией «начинать» будешь, а иначе я тебе не дамся.

Поэтому я тоже улыбнулась. И тоже как чокнутая.

— Ага. Начнём.

Императора такой подход почему-то развеселил.

— Отлично! — воскликнул он. Потёр ладони и повторил: — Отлично…

Я ждала. Ну, это дыба? Или нет? Он меня хотя бы свяжет?

Император тем временем встал, повозился, устраивая штуку ровно, а потом и освобождая её от ткани.

А когда он отошёл, моему взгляду открылось… зеркало.

Да, обычное зеркало.

— Тебе надо в него посмотреться, — пояснил его величество, словно думал, что я идиот и не в курсе, как зеркала работают.

Однако… В этом мире нормальных зеркал я пока действительно не видела. Только медные.

— Угу, — буркнула я. — И что будет?

— Увидим, — туманно ответил император.

Поэтому вставать я не спешила.

— А всё-таки?

— Ичи, не тяни, — поморщился император. — Ты правда хочешь, чтобы я надел на тебя это… — Он как фокусник из шляпы вытащил из складок одежд некую конструкцию наподобие лошадиной сбруи и продемонстрировал мне. — А потом подтащил тебя к зеркалу, только чтобы ты в него посмотрелся? Ничего страшного не случится, успокойся. Ну же, ты ведь любишь зеркала.

Ага… Особенно те, которые сердечник-император лично тащит по лестницам в темницу к сыну. Эти я особенно обожаю.

— А больно будет?

— Нет, не будет, — тоном матери у стоматолога ответил государь. — Ичи, я терпелив, но всему есть предел.

Я покосилась на дверь за спиной его величества.

— Конечно, отец. Ваш приказ для меня священен…

И, пригнувшись, бросилась мимо императора к двери.

Потом мы минуту боролись, потому что императорская подножка не сработала, а упала я в итоге на него.

Моим достижением стал фингал на государевой физиономии, а его — выбитый у принца зуб. Дело решил банальный удар в пах.

К слову, я вечно забываю, что пах — уязвимая зона. То есть, настолько уязвимая.

Так император меня и вырубил. А после без всякой сбруи за волосы подтащил к зеркалу, толкнул, заставляя встать ровно и отошёл, не сводя взгляда с отражения.

Сначала ничего не происходило. Я рассматривала принца — в нормальном наконец зеркале — и всё было как я и представляла: тощий парень, всклоченный, с лопнувшей губой, уже не настолько слащаво-смазливый, как раньше. А говорят, шрамы украшают мужчину…