Принцесса-попаданка
Шрифт:
– Восприятие стихии, – огласил маг. – Подбери прилагательные, с которыми ассоциируется у тебя огонь. Что первое приходит на ум?
– Горячий.
Дэниел записал это слово на доске.
– Дальше.
– Опасный.
– Дальше.
– Красный, разрушающий, страстный, красивый…
– Достаточно.
Мел был отложен в сторону.
– Теперь посмотри на этот перечень. Именно такие качества должна получить твоя начальная энергия, чтобы превратиться в порождение огненной магии. От силы и интенсивности представления будет зависеть количество и качество выпускаемой энергии. Искра, фаербол или же целый огненный поток. При этом
Дэниел вытянул руку ладонью вверх.
– Концентрируем энергию в точке, наделяем качествами и…выпускаем.
В ладони парня тут же вспыхнул маленький огонек. Дэниел времени не терял, выудил из кармана мантии самокрутку, прикурил и сладко затянулся. Огонек же испарился, будто впитавшись в кожу.
– Все-таки, – протянул парень после небольшой паузы, – магом быть круто. Как-то я передумал возвращаться обратно. А ты?
– Тоже, – кивнула принцесса, провожая взглядом мелкие и крупные кольца из дыма. – А как тебе жилось в нашем мире?
– Мне? Да не особо. – Еще одна затяжка. – Ударником был в одной малоизвестной группе. Перебивались из клуба в клуб, едва концы с концами сводили. А тут дедуля этот нарисовался и пошло-поехало. – Затяжка. – Знаешь, а я ведь на книгах Толкиена вырос. Сначала не поверил, а сейчас уже втянулся. Обратно не хочу в эти серые будни. – Еще одна. – А, меня ж это…Ваня зовут вообще-то. Дэниелом назвался, чтобы звучало круто. А то что же, Ваня-архимаг? Смешно же.
– Ну, да, – улыбнулась Фредерика. – Я вообще оставила в том мире маму с отчимом-алкашом. За маму обидно.
– Мне, детдомовцу, в этом плане проще. А ты не переживай. Если они спокойно смогли проникнуть в наш мир, то и мы сможем рано или поздно в гости попасть.
– Я бы познакомила Пересмешника со своей мамой. Он бы ей понравился.
За дверью что-то лязгнуло, а потом глухо стукнуло. Фредерика резко обернулась.
– Что это?
– Студенты, наверное, – пожал плечами маг.
Окурок был затушен об металлическую пиалу.
– Продолжим?
– Да.
– Тогда теперь твоя очередь. Сконцентрируйся, надели качествами, выпусти.
Присев на краешек стола, Дэниел скрестил руки на груди и приготовился наблюдать сие действо. Еще бы очки надел защитные, как у сварщиков. Так, на всякий случай. Но с магией принцессы он, к сожалению, был не знаком.
Фредерика же постаралась привести мысли в порядок, что давалось ей с величайшим трудом, особенно в последнее время. Вдохнула-выдохнула. Припомнив заодно слова Шанеля и Пересмешника, начала конвертацию жизненной энергии в начальную магическую. Процесс этот не представлял никаких сложностей, а вот дальше, когда было необходимо преобразовать все получившееся в настоящую магию… Но теперь она точно знала, чего хотела от этой магии. Она хотела жара, разрушения и страсти. Таким был огонь, таким она его должна была создать. И создаст!
Шторы вспыхнули как спички, а затем и парты, начиная с заднего ряда и постепенно продвигаясь к передним.
– Харе, харе, харе! – завопил молодой маг и уже готовился заряжать руки водной магией, когда в аудиторию ворвался старейшина.
Роль пожарного, как всегда, досталась ему. Потоки воды не просто сорвались с его рук, но еще и принялись выписывать разные траектории в воздухе, целенаправленно
Эффектно встряхнув кистью и сбрызнув с пальцев последние капли воды, Пересмешник мрачно зыркнул на Дэниела. Тот намек понял, оценил магическую мощь пожарного с его внешним видом и ретировался. Хлопнула дверь. Принцесса шумно сглотнула.
Старейшина выждал драматическую паузу, а после, неспешно и молча, прошагал к парте, за которой сидела девушка со стыдливо опущенной головой. Уперевшись руками о стол, он склонился над ней и застыл. Фредерика еще раз тяжело вздохнула.
– Я сильно разочарован, – низкий бархатный голос нарушил, наконец, тишину.
А принцесса только сейчас осмелилась поднять на него глаза испуганной лани. Расстояние между их лицами исчислялось несколькими сантиметрами.
– Хотя зачем тебе меня слушать? – теплое дыхание обожгло девушке щеки. – Всегда можно сделать по-своему. По-своему глупо. Ты ведь глупая и маленькая принцесса. Безответственная и легкомысленная.
Фредерика не произнесла ни слова. Сдвинула брови и хлопала ресницами. Отчитывали ее вполне заслуженно, и она готова была впитать в себя этот праведный гнев. Пересмешнику постоянно достается из-за нее. Что бы ни случилось, он всегда расхлебывает то, что сварила незадачливая принцесса. Рано или поздно он должен был выйти из себя. Ему это было необходимо. Да и сам Пересмешник никогда не думал, что темный такого статуса и маг высочайшего уровня, будет связан по рукам и ногам какой-то там девочкой-иномиркой. Смешно же. И стыдно, стыдно, самому стыдно.
– Дура! – крикнул он в порыве, ударил по парте кулаками, прошелся к учительскому столу и вальяжно расселся за ним, закинув на него ноги. – Ты хоть понимаешь, как я волновался за тебя? Даже следить пришлось. А если… – чуть тише произнес он и Фредерика превратилась в слух, – …если бы я не узнал? Если бы я не пришел? Ты головой вообще думаешь своей, а?! Неужели, за все это время ты так и не поняла, что магия – это не игрушки? Это не раз и фаербол. Это долгая и кропотливая работа над собой. Ты слишком импульсивна для того, чтобы использовать ее. Ты концентрируешь свою энергию не в солнечном сплетении, а в пространстве, а переучиться этому будет еще сложнее, если повторять и повторять каждый раз свои тупые ошибки. А мы все тоже хороши, – усмехнулся парень. – Носимся с тобой как с писаной торбой, а ты чувствуешь вседозволенность и творишь все, что вздумается. И вот чего ты встала? И куда пошла? Нет, нет, Фреди, отстань. Ты же видишь, что я злой. Посмотри, посмотри как я зол!
Но принцесса уже забралась на учительский стол, сдвинув все магические примочки в сторону движением руки, и с выражением искреннего раскаяния на лице прильнула к старейшине. Гнев Пересмешника почему-то наоборот делал парня в разы привлекательнее. Его хотелось утешить, расслабить, осчастливить. Слушать как никогда прежде, внимать ему с особой серьезностью. Вот она – женская природа. Запретный плод сладок, а как же?
– Каин… – прошептала Фредерика, и ворчание старейшины стало совсем уж неразборчивым. – Ты же понимаешь, что я всего лишь хочу стать полезной. Чтобы остаться здесь, чтобы продолжать этот путь вместе со всеми вами. Знаю, что со мной иногда бывает очень сложно, но другой я быть не могу. – Она подняла на него большие голубые глаза. – Другой у меня быть не получится.