Принцесса-попаданка
Шрифт:
– Я знаю, – с улыбкой ответил Пересмешник.
И принцесса сначала неуклюже клюнула его в губы. Мимолетное касание. Потом задержала поцелуй на несколько секунд. А затем парень сам впился в ее губы. Но это был уже не тот страстный пьяный поцелуй в храме Драконьего культа, нет. Это был поцелуй трепетный, но требовательный. Нежный, но глубокий. Поцелуй, перешагнувший через пропасть томительного ожидания.
Старейшина прижал девушку к себе. Та же нагнулась к нему через пролет между учительским столом и стулом, стоя на коленках.
Прерывались
– Фреди, – прервался вдруг Пересмешник и устремил на нее взгляд грязно-желтых глаз с поволокой. – Обещай мне.
– Быть твоей всю жизнь? – хохотнула принцесса, поерзав коленками на столе.
– Нет. Обещай мне, что больше не будешь встревать в авантюры. Хотя бы не предупредив меня об очередной. Я ведь и правда переживаю.
– Если ты завтра отправишься со мной кое-куда и поможешь кое в чем, то договорились.
– У тебя что, авантюрное расписание составлено заранее?!
Высвободившись из объятий, девушка спустилась со стола, оправила подол платья и гордо выпятила грудь.
– Слабоумие и отвага!
– Твой жизненный девиз, – пробурчал старейшина. – Только слабоумие более вероятно, чем отвага.
– Я просто подумала, что если с магией у меня не прокатит, то должен быть план «б». Магия и меч. Не выходит с первым – попробуй со вторым.
Ладонь Пересмешника встретилась с собственным лицом, уже в который раз. Еще и медленно съехала вниз, вытягивая мешки под глазами и рот. А он когда-то думал, что скучно живет. Верните его кто-нибудь в Дом старейшин.
– Что-то не так? – заметила его реакцию Фредерика. – Уж меч-то сложнее выпустить из под контроля, чем магию.
– Да ты его даже не поднимешь! – взвизгнул фальцетом Пересмешник, и принцесса подпрыгнула от неожиданности. – Пойдем лучше одного моего знакомого навестим.
– Какого? – спросила принцесса, когда старейшина уже подхватил ее под локоток и повел прочь из погоревшего аудитории.
– Учились вместе. Сейчас алхимию преподает.
– А с классом что делать? Я же тут все спалила.
– Вот пусть помощничек архимага с этим и разбирается. На будущее будет знать как преподавать из под полы. Такой же недалекий как ты. Иномирцы… – закатил парень глаза.
Фредерика обидчиво поджала нижнюю губу.
– У тебя есть особая причина нас ненавидеть?
– Я ее только что озвучил!
Больше она няньку решила не злить. И так набегался с ней, бедолага. Только вот и принцессе теперь пришлось побегать по коридорам академии и по порталам попрыгать заодно. К тому времени как парочка подошла к дверям нужной аудитории, у Фредерики чуть глаза на лоб не вылезли.
– Лоран! – распахнул дверь Пересмешник.
–
Остальные путники, как ни странно, собрались тут же, вокруг накрытого учительского стола. Салатики, колбаска, помидорчики. На прибытие принцессы и старейшины обратили внимание все, кроме Шанеля. Дракон упорно точил бутерброды.
– Это нормально вообще? – осведомилась Фредерика, тыча пальцем в трапезничающих.
– Уроки уже закончились, – отмахнулся преподаватель алхимии. – Оп! – Из-под стола выудили внушительных размеров стеклянную бутылку. – Кто откажется – тот лохматый оборотень.
Взгляд Казамы стрельнул в мага исподлобья.
– Не, мне уже хватит, – все-таки отказался Пересмешник, но вежливо, и присел на пустое место рядом с товарищем. – На днях только нахватался как прокаженный.
– Прокаженный – это точно, – хохотнул Лоран, разливая «Горную слезу» по стопочкам. – Эк тебя приложило. А еще природником называешься. Темный что ни на есть. Ну, давай что ли, нашу застольную затянем.
– Всё еще помнишь ее? – усмехнулся старейшина.
– Еще бы мне ее забыть. Каждый раз в семейном кругу запеваю.
– Песню? – не сразу догнала Фредерика. – Что-то вроде «То-о-олько рюмка «Горной слезы» на столе…» или «Я уе-е-еду жить в Арвалду…»?
– Варианты неплохие, но нет, – мотнул головой алхимик. – Эта про орка Георга.
– Орка…Георга? – захлопала глазами девушка.
– Его самого. Ну, давай, Кайл.
Из под того же стола выудили уже небольшую лютню и вручили старейшине. Тот прокашлялся, тренькнул парочку аккордов и приготовился к вступлению.
Пели они по одной строчке. И в ноты Пересмешник явно не попадал.
Жил такой милый зелененький орк,
Назвал его дедка по мамке – Георг.
Кушал Георг наш всегда за троих
Измучил в деревне он всех поварих.
Рос наш Георг не по дням – по часам:
В десять уж лет он читал по слогам,
В двадцать пошел он на службу стране,
В тридцать топил свое горе в вине.
В тюрьму его как-то враги упекли.
Враги его были, видать, дураки.
Орк же наш кушал всегда за троих.
В тюрьмах эльфийских не держат таких.
В доблестном бое сражался как мог
Милый зелененький орк наш Георг.
Кошмарный один только видел он сон:
Жёнкин любовник сожрал весь бекон.
Трень-трень.
И тишина. Только где-то сверчки застрекотали. Все присутствующие, не беря во внимание исполнителей, озадаченно хлопали глазами. Щеки принцессы залила яркая краска испанского стыда.
– С этой песенкой мы выступали на конкурсе талантов, – нарушил тишину веселый голос Лорана. – Заняли, правда, последнее место, но главное ведь – участие!