Принцесса разыскивает горошину
Шрифт:
Только от смертной тоски я и потащилась на наш садовый участок. Ну, на те самые заветные шесть соток с покосившимся сарайчиком, которые в среде нищих интеллигентов в первом колене принято гордо именовать дачей. Благо Маоистова колымага по случаю его отъезда в московский «головной офис» находилась в полном моем распоряжении.
Само собой, ничего принципиально нового, а тем более интересного, кроме бурьяна, я там не увидела. Если не считать соседки — старой бабки Матвеевны и ее внучки Катьки, куда-то на время запропавшей, а теперь вдруг вновь объявившейся в родных пенатах с огромным, не оставляющим никаких сомнений по части его происхождения
— Во, видала? — поделилась через забор последней информацией Матвеевна и кивнула на Катьку, расхаживающую по двору с томной коровьей грацией. — Планетяне обрюхатили.
— Так уж и инопланетяне? — усомнилась я, ибо по моим многолетним наблюдениям Катька была очень даже земной девицей, если не сказать приземленной.
— А я тебе точно говорю, не человеческое это отродье, — убежденно заявила Матвеевна. Что самое удивительное, без тени иронии.
— А какое же тогда? — Я присмотрелась к Матвеевне повнимательнее. Что и говорить, старуха она с тараканами, но не то чтобы очень большими, а такими, знаете ли, средненькими.
— Тю ты… — обиделась Матвеевна. — Талдычу тут ей, талдычу… Да опыт на ей поставили, на Катьке-то. Хотят, видать, посмотреть, что получится.
— Что еще за опыты, Матвеевна? — Хоть я и старалась казаться серьезной, губы мои самопроизвольно складывались в скабрезную ухмылочку. Знаем мы эти опыты, от которых животы вырастают.
— А ты ее спроси, — посоветовала мне бабка и позвала: — Кать, а Кать, поди сюда.
— А че? — отозвалась Катька, проплыла по двору каравеллой от слова корова и нехотя пришвартовалась к забору.
— Вот расскажи Надюхе, как было-то, — велела ей Матвеевна. — Она умная, на юристку училась…
«Да так и не выучилась», — добавила я мысленно, а вслух сказала:
— И чего там у тебя стряслось? Любовь несчастная, что ли?
— Любовь… — хмыкнула Катька. — Еще не хватало. — После чего я буквально клещами вытащила из нее совершенно неправдоподобную историю, в которой чуть ли не через слово фигурировала некая Инесса. Особа, возникшая в Катькиной жизни около года назад и сильно повлиявшая на ход дальнейших событий.
Если Катька не врет — что вряд ли, все-таки для этого хоть мало-мальская фантазия, а нужна, — то их знакомство с Инессой состоялось при весьма неординарных обстоятельствах. А именно при Катькиной попытке загнать одну из своих почек. Все равно какую, левую или правую. Заняться этим бизнесом Катька додумалась опять-таки не сама, а с подачи Томки, соседки по общежитию камвольно-суконной фабрики, имевшей кое-какие познания в анатомии и рассуждавшей следующим образом: сердце в одном экземпляре и печенка тоже, а почек, слава те господи, две, одну сторгуешь — не убудет.
Движимые стремлением разбогатеть на собственных внутренностях, Катька с Томкой развесили в людных местах объявления следующего содержания: «Продаю почку. Женскую. Без посредников». И указали телефон проходной общежития. Через два дня на горизонте нарисовалась вышеупомянутая Инесса. Предложила для начала обследоваться в клинике.
Предприимчивые подружки с ходу согласились, а через неделю Томка отсеялась — не прошла по конкурсу. Как выяснилось, здоровье у нее было подорвано разными нехорошими излишествами. Зато Катька оказалась годной по всем статьям, хоть сейчас в космос запускай. Однако почку у нее вырезать не стали, сказали, что им другой орган требуется. Матка. Катька стала судорожно соображать, есть ли у нее вообще такое,
Уверена, что людям в белых халатах пришлось сильно напрячь мозги, дабы доступным Катьке языком изложить, чего они от нее добиваются, хотя бы в общих чертах. Чтобы до нее в конце концов дошло, в чем же заключается суть обоюдовыгодной сделки. И — надо признать — кое-что им все же удалось. Катька с грехом пополам, но уяснила, что она на девять месяцев предоставляет свой живот, а ее за это поселяют в отдельную квартиру, кормят, холят и лелеют, а по истечении означенного срока компенсируют причиненные неудобства крупным денежным вознаграждением.
Еще бы Катьке такая идея не понравилась. Заполучить себе райскую жизнь без всякого кровопролития! Опять же и почка при ней. На черный день пригодится. Ведь неизвестно, как она, жизнь, повернется.
Дальше дело пошло, как Катьке и обещали. Еще неделю она провела в клинике, после чего ее и впрямь поселили в отдельной квартире, однокомнатной, зато с джакузи (!!!), воспоминание о котором (или которой?) грело Катькину душу по сей день. Инесса ее навещала, снабжала деньгами, интересовалась здоровьем и возила по врачам, бдительно наблюдающим за увеличением Катькиного живота, а он, надо отдать ему должное, рос как на дрожжах. Неудивительно, что семь месяцев такой вольготной жизни пролетели как одно счастливое мгновение, ничем не омраченное. Тем ужаснее было все потерять. А случилось это буднично. Раньше срока возникла Инесса и малопочтительно выставила Катьку за дверь, приговаривая, что ей же самой будет лучше, если она уберется подобру-поздорову. На том, собственно, и закончилась стремительная Катькина карьера суррогатной мамаши.
— Выходит, это у тебя непорочное зачатие? В смысле искусственное оплодотворение? — покосилась я на Катькин живот до носа. И это были первые мои слова после того, как невероятные подробности Катькиной эпопеи с грехом пополам улеглись у меня в голове.
— Я ж говорю, опыт на ей поставили, навроде лягушки, — заохала Матвеевна.
— Ну и дела, — поскребла я затылок, пытаясь припомнить, чего такого я знаю про младенцев из пробирки.
Выяснилось, что кое-какими сведениями, почерпнутыми большей частию из желтой прессы, я все-таки располагаю. Про женщин, которых состоятельные, но бездетные пары нанимают выполнить функцию инкубатора. Само собой за очень хорошие денежки. Чин-чинарем составляют договор, заверяют его у нотариуса, а через девять месяцев — получите, распишитесь. Одни — готового ребеночка, другие, вернее, другая — материальное вознаграждение. После чего граждане довольные расходятся по домам.
Хотя, если верить все той же желтой прессе, случаются и издержки. Кажется, в Америке одна суррогатная мамаша отказалась отдать дитятю биологической (боже, ну и термины), и суд вроде бы встал на ее сторону. Но про то, чтобы от подобных услуг отказались наниматели, да еще чуть ли не в самый последний момент, в первый раз слышу. Получается, что им собственный младенец не нужен!
— А ты того… Ничего не путаешь? — С Катькой я за все ее нежные девятнадцать лет, дай бог, парой фраз перекинулась, зато хорошо была посвящена в фамильные дрязги клана Пяткиных. По-соседски, так сказать. И Катькину маман Зинку, бросившую дочку на бабку Матвеевну, знавала. Так вот опыт общения с этим благородным семейством подсказывал мне, что «тараканы» у них в голове — наследственные.