Принцесса с принципами
Шрифт:
— Будет исполнено.
Студент ринулся к шкафу, благодаря небо за то, что когда-то, непонятно зачем, запасся постельным бельем самой престижной итальянской марки.
Наверное, сам не подозревая, он готовился к этой встрече.
— Давай-ка помогу… — Студент приподнял полушубок, давая Принцессе возможность сменить простыню.
Та это сделала немного неловко, но без малейших признаков стыдливости.
Студент, пользуясь удобным моментом,
Там, в бане, он воспринимал ту, которая ответила любовью на его любовь, какими-то потрясающими фрагментами.
Грудь — то одна, то другая.
Бедро.
Голень.
Запястье.
Шея.
Промежность.
Ляжки.
В общем, сексуальный набор.
И все это — сквозь волшебное марево восторга и обожания, сквозь чудесный туман осуществленной мечты, сквозь пелену сбывшейся надежды, сквозь метельную снежность, сквозь мутность пурги.
Здесь же Принцесса смотрелась обыкновенной женщиной.
Все как надо и где надо.
Но от этого открытия, от этого прозрения Студенту еще больше захотелось понежить это милейшее существо, принадлежавшее теперь исключительно ему, и никому больше.
Только ему — таежному отшельнику, все-таки дождавшемуся своего реального счастья.
Она завернулась в свежую простыню и легла набок, поджав колени.
Он осторожно накрыл ее тяжелым полушубком.
— Дорогая, тебе надо поспать.
— Хорошо, милый.
— А я пока пойду в бане приберусь.
— Стой.
— Хочешь, чтобы я тебя побаюкал?
— Хочу.
— Отлично. — Студент придвинул табурет как можно ближе. — Может, колыбельную спеть?
— Нет.
— Почему?
— Скажи, ты любишь меня?
— Зачем задавать нелепые вопросы, которые не требуют ответа?
— Нет, скажи все-таки — любишь?
— Люблю! — Студент поцеловал Принцессу чуть ниже розовеющего после банных испытаний уха. — Люблю!
— А ты знаешь, что я тебя обманула самым мерзким образом?
— Хочешь сказать — это была не девственная плева?
— Фак!
— Так ты еще и ругаться умеешь?
— Ты можешь не перебивать? Мне очень трудно говорить, а тем более правду.
— Извини, дорогая, извини.
Принцесса тут же получила сатисфакцию в виде череды поцелуев от макушки до пяток.
И самых интимных ласк.
— Не балуйся.
Студент выпрямился и демонстративно сложил руки на груди.
— Я понимаю: тебе необходим отдых, понимаю.
— Сейчас я тебе все скажу, и можешь быть свободен
— Только не вздумай сказать, что ты отдалась мне без любви, а ради научного эксперимента.
Студент сердито надул щеки и выпятил губы.
— Мой хороший, мой единственный и неповторимый…
— Приятно слышать.
— Не перебивай, прошу.
— Извини, извини, извини.
— Я, как бы это правильно выразиться по-русски… Не то, что ты обо мне думаешь.
— Так ты не американская космонавтка?
— Астронавт я, астронавт, но не профессиональный.
— Это как понимать?
— Я должна была отправиться на Международную космическую станцию в качестве туриста.
— Стоп, стоп, дай сообразить.
— За собственный счет.
— Ты намекаешь, что у тебя много денег?
— Очень много.
— Никогда бы не подумал.
— Почему?
— Потому что деньги, особенно слишком большие, портят людей.
— Не всех.
— Но ты совсем не похожа на чересчур богатую особу, совсем не похожа. — Студент для подтверждения своих недоуменных слов чмокнул Принцессу в щеку. — Совсем не похожа.
— Увы, Стью, но я и правда в некотором роде принцесса. Дочь автомобильного короля.
Принцесса закусила губу, ожидая бурной реакции на сногсшибательное заявление.
Егерь лишь усмехнулся.
— А я — царь всех сибирских соболей.
— Стью, я серьезно — мой папочка входит в первую десятку американских миллиардеров.
— В первую десятку миллиардеров, — повторил егерь. — В первую десятку…
Наконец-то мельтешение и неразбериха событий последних трех суток прекратились, и смутные фрагменты сложились в четкий и логичный узор, от которого повеяло…
— Дочь миллиардера!
Егерь осторожно поцеловал самую желанную невесту мира в губы.
Та даже не ответила.
Он повторил поцелуй, но более страстно.
Результат отрицательный.
— Похоже, Принси, ты не шутишь.
— Но мы же не выбираем, в какой семье родиться.
— Кому как повезет.
— Вот и в любви то же самое.
— Значит, нам повезло?
— Конечно.
— Может быть, Принси, ты и права.
— Конечно, права.
— По крайней мере, будет что вспомнить.
— Мне тоже… Ты огорчен?
— Да практически нет. Видишь ли, я и так не питал особых иллюзий. Так как смешно думать, что американка променяет Международную космическую станцию на сибирскую таежную избушку.