Принцесса Шиповничек
Шрифт:
– А, понятно! Без дальнейших предупреждений на все королевство опустилась мгла. А что такое мгла?
– Туман. Выхлопные газы.
– Мгла, страшная мгла. Она покрыла все королевство. И все люди в королевстве заснули: и хорошие, и плохие, и молодые, и старые, и даже отец и мать принцессы Шиповничек. Спали все: лорды и леди, учителя и ученики, совы и собаки, кролики и каббалисты. И все-все горожане. И так крепко они заснули, что сто лет не могли проснуться. А тебе уже есть сто лет, Гемма?
– Не совсем.
– А
– Не совсем.
– А сто лет – это много?
– Вечность.
Глава 8
Когда Бекка проснулась, был уже полдень. Солнечный свет лился сквозь жалюзи, рисуя на полу знакомые уютные узоры. Бекка знала, что ей приснилась куча коротеньких снов, целая коллекция, но вспомнить ни одного не могла. Она встала, потянулась, сделала десять наклонов и десять приседаний, потом отправилась в ванную почистить зубы.
Ванная была занята. Из-за двери слышалось, как Хови что-то мурлычет себе под нос. Бекка тихонько постучала в дверь и, не дождавшись ответа, пожала плечами и пошла вниз. Кофе, наверно, уберет неприятный вкус во рту не хуже зубной пасты.
Тарелки от завтрака громоздились в кухонной раковине. Кофеварка была пуста, что означало – мама снова легла. Бекка налила в кофеварку воды, достала новый фильтр, выбросила старый, отсчитала пять столовых ложек колумбийского кофе. Дождалась, пока чудо-машина превратит воду из-под крана в горячий темно-коричневый бодрящий напиток. Это покруче любого чуда из Библии – не захочешь, а уверуешь. Кофе закипал, а Бекка тем временем ополоснула тарелки и сунула их в посудомоечную машину.
В кухню ворвалась маленькая фигурка.
– Тетя Бекка, он меня му-у-учит!
– Тише, Сара, тише! Бабушка спит.
Бекка наклонилась и поймала племянницу в спасительные объятия.
Вбежал Бенджамин, и, увидев Бекку, остановился на всем скаку. Надулся.
– Так нечестно! Никаких взрослых!
– Я еще кофе не выпила, – предупредила Бекка.
Бенджамин унесся. Сара, выкрутившись из Беккиных рук, бросилась вслед за кузеном с криком:
– Ты у меня еще получишь!
– Кофе! – В кухню вошел Хови. Налил большую чашку, отхлебнул, налил еще.
Бекка встала, вылила себе остатки и сразу же поставила новую порцию.
– Хови, – начала она медленно, – не мог бы ты…
– Дай мне хоть кофе выпить. А завтрак ты приготовишь? – протянул он просительно, немного по-детски.
Подчеркнуто не обращая на него внимания, Бекка пошла в столовую. Мама сдержала слово – четыре нетронутые стопки лежали так, как Бекка их оставила. Она уселась, поставила чашку с кофе на подставку и стала перебирать бумаги. Наконец, она выбрала фото Геммы с ребенком – как будто одно прикосновение к снимку могло навести на след. Чем дольше она смотрела, тем меньше женщина напоминала Гемму. На снимке была просто плохо одетая незнакомка полувековой давности.
Она наконец отпила чуть теплый кофе, скорчила гримасу. Потом сложила бумажки вместе и убрала в резную шкатулку. Взвесив шкатулку на руке, Бекка поразилась, как уже слабенькая тогда бабушка смогла перевезти такую тяжесть в дом престарелых. Тем более, что мама никогда шкатулку не видела. Но тут она вспомнила, что укладываться Гемме помогала патронажная медсестра. А сама Гемма всегда скрытничала. Особенно про прошлое.
– Загадка,
Это отец вошел с чашкой кофе и сел рядом.
– Черчилль, – отозвалась Бекка на автомате и добавила: – и Гемма.
Доктор Берлин взял дочь за руку. Все еще держа шкатулку, Бекка встала и чмокнула отца в макушку.
– Я собираюсь в редакцию «Защитника».
– Солнышко, похороны были только вчера. Никто не ждет тебя на работе. Мама хотела, чтобы мы сидели шиву семь дней.
– Я не работать, папа. Мне надо подумать.
– Это ты про шкатулку?
– Да, про шкатулку. Про ее содержимое. Про нашу загадку. Про…
– Про принцессу Шиповничек, – кивнул отец. – Если рядом Шана и Сильвия, думать невозможно. Если бы я не отменил все мои операции…
Он тихонько рассмеялся. Они переглянулись, словно делились семейной тайной.
– Иди, я тебя прикрою.
– Спасибо, папочка. Ты прелесть! Самый лучший папа в мире!
– У меня любимчиков нет, – напомнил отец с притворной серьезностью.
– Конечно-конечно, – улыбнулась Бекка уже на ходу, направляясь к двери.
Шкатулка была тяжелой и неудобной, но Бекка решила идти пешком. Погода была неожиданно мягкой, а здание редакции находилось всего в двух кварталах.
Бекка вышла на Школьную улицу. Возле своего дома пропалывал газон доктор Гренцке. Он помахал, однако ноша была слишком тяжелой, чтобы держать ее одной рукой, поэтому Бекка просто поздоровалась. Когда она миновала бакалейную лавку Монти с яркой неоновой рекламой пива и написанным от руки объявлением о распродаже, угол шкатулки начал больно впиваться в бок. Бекка испугалась, что может ее не удержать, поэтому поставила шкатулку на тротуар и снова подняла, обхватив поудобнее.
Возле Польского клуба шкатулку снова пришлось поставить. Бекка присела на корточки, и в это время кто-то свистнул ей с крыльца. Она обернулась, уже готовая сказать какую-нибудь резкость, но, к ее радости, это оказались мистер Стоковский с сыном Джейми. Джейми, на класс старше, был ее кавалером на выпускном балу. Джейми представлял в одном лице всех сыновей строительной фирмы «Стоковский и сыновья». Скоро уже будет фирма «Стоковский, сыновья и внуки», подумалось Бекке – подруга Джейми была беременна.
– Что это вы бездельничаете? – спросила Бекка, поднимая свой ценный груз.
– Перерыв! – воскликнули они хором. Какие же одинаковые у них голоса, просто жуть!
Бекка рассмеялась и пошла дальше.
Редакция газеты «Защитник» располагалась в перестроенной мельнице с видом на водопад на Мельничной реке. Жители Новой Англии, как частенько замечал отец Бекки, были страшно консервативны, когда дело касалось географических названий. Он знал по крайней мере семь Мельничных рек – в Массачусетсе и Коннектикуте. На мельнице всегда кипели жаркие споры, причем революционный пыл по накалу не уступал религиозному. Двести лет назад пастором в соседнем Нортгемптоне был знаменитый проповедник Джонатан Эдвардс, так что подобная страстность здесь вряд ли кого-то удивляла. Правда, теперь, в эпоху компьютеров, в отделе новостей стало чуточку поспокойнее. Монотонный гул водопада разнообразили только телефонные звонки да изредка – взрывы смеха. В независимой еженедельной газете даже смех был в режиме цейтнота. Когда Бекка только получила работу, Шана воскликнула: «Ну конечно, бесплатно для всех, кроме рекламодателей. Надеюсь, тебе-то заплатят». А Сильвия добавила: «Даже революционерам приходится платить по счетам».