Принцесса Торитель
Шрифт:
– Да, бабуля, – радостно отозвалась та.
– Я думаю, Торитель нам пока не нужна.
– Да! Мне и так было ужасно весело, – охотно согласилась Джулит. – Разве что, – она на секунду задумалась, и на её лице появилось удовольствие от того, что ей пришло в голову, – мы попросим Торитель собрать нам немного ежевики?
Склизле явно эта идея очень понравилась. Она позвонила в маленький колокольчик, который стоял на столе, и через мгновение на терассе вновь появилась Старга.
– Послушай, – обратилась к ней Склизла, – нам с Джулит хотелось бы пирога с ежевикой сегодня вечером. Торитель вызвалась собрать её, – при этих словах Джулит прыснула и продолжила чесать за ухом у зверя.
Старуха
Надо сказать, что замок Склизлы отличался от замка короля Хокина. Он тоже был очень красивым, но ещё и очень и очень пугающим. В Хокинболе замок окружали молодые зелёные деревья, всюду росли цветы, пели птицы, и вообще все было такое красивое, что можно было, забывшись, просто остановиться и любоваться тем, что тебя окружает. Здесь же рядом с замком тоже росли цветы, но они все больше норовили или зацепиться за тебя какой-нибудь колючкой, или вовсе укусить.
Хотя на деревьях были листья, но они все равно производили впечатление каких-то старых и полусгнивших Их корявые ветви были похожи на руки с крючковатыми пальцами, которые хватали Торитель за платье, так что ей постоянно приходилось останавливаться и высвобождать себя из их цепких объятий.
Через некоторое время принцесса вышла на тропинку, которая вела дальше в лес и должна была привести её к тому месту, где росла ежевика. Здесь Торитель смогла идти спокойней. Но это спокойствие было обманчиво. Стоило ей пройти каких-нибудь шагов двадцать, как вдруг она вздрогнула. Что-то склизкое коснулось её шеи. Она еще ничего не успела понять, как вдруг увидела, как по её груди ползет змея. Она тут же схватила её, бросила так далеко в кусты, как могла, и бросилась наутёк. Ей было так противно и так страшно! Она бежала и бежала. Несколько раз она спотыкалась, один раз и вовсе упала. Поднявшись, она какое-то время просто стояла и пыталась прийти в себя и оглядеться. Всего в паре шагов от того места, где она остановилась, принцесса увидела те самые заросли ежевики. Торитель с облегчением вздохнула. Наконец-то она добралась до них. Теперь нужно как можно скорее набрать корзину и возвращаться обратно. Как бы ни было там плохо, но всё же там она была не одна.
В замок Торитель вернулась лишь ближе к вечеру. Дело в том, что собирать ежевику оказалось не таким уж лёгким занятием, как было подумала принцесса. Домой она пришла не только с полной корзиной, но и с исцарапанными в кровь руками. И на этот раз никто не спешил залечивать ей раны. Наоборот, как только её увидела Старга, она выхватила корзину из её рук и, не дав ей передохнуть и секунды, сразу же отправила прислуживать Их Величествам за столом.
Когда, уже далеко за полночь, Торитель, наконец-то, было позволено идти спать, она сначала попыталась промыть свои раны, отчего те ужасно защипали. Принцесса сморщилась от боли, но не издала и звука, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Добравшись до постели, она подумала, что завтра, каким угодно способом, но ей просто необходимо найти свое голубое платье, а в нём спасительный пузырёк, потому что долго так вытерпеть она не сможет.
Глава 37
Следующие несколько дней не принесли ничего нового. Целыми днями Торитель только и делала, что исполняла прихоти принцессы Джулит. Стоило той захотеть поиграть в крокет, и Торитель вынуждена была рыскать по зарослям этих колючих и за всё цепляющихся растений
Помимо выполнения всевозможных прихотей Джулит у Торитель было много других обязанностей: ей приходилось мыть полы в бесчисленных комнатах и коридорах этого огромного замка, стирать бельё, чистить до блеска медную посуду и многое-многое другое. Единственное, что ей почему-то не поручали, так это кормить животных в зверинце. Когда она узнала о его существовании, она сначала было удивилась, почему её туда не посылают, но вскоре за всеми делами эта мысль как-то потерялась.
Несмотря на то, что Торитель, казалось бы, каждую секунду была чем-то занята, Джулит всё равно этого было мало, поэтому она всё время старалась подкинуть ей ещё работы. Самое лучшее, что она могла придумать, это заставить Торитель делать что-нибудь два раза. Ничто не доставляло ей такого удовольствия, как испортить то, что было только что сделано. Так, стоило Торитель помыть где-нибудь пол, как Джулит, проходя мимо, обязательно или разбивала горшок с цветком, или случайно проливала что-нибудь на пол. Единственное, что портило ей настроение, так это то, что Торитель совершенно не злилась ни на какие её выходки. Джулит никак не удавалось вывести её из себя.
Однажды Торитель опять нужно было мыть пол. Она, как и много раз до этого, пошла в чулан, чтобы взять ведро и тряпку. Взяв ведро, принцесса подошла к куче тряпок и потянула за край одной из них. Когда она её вытащила, то вслед за ней вытянулся и край ещё одной тряпицы. Ярко голубой!
Торитель на секунду замерла, затем бросила ведро и тряпку и попыталась вытащить из этой кучи своё платье. В том, что это было её платье, не было никаких сомнений. Но потянув за край платья, она вытащила лишь его кусок. В этот момент в чулан за чем-то зашла Старга. Ей стоило лишь бросить взгляд на Торитель и она всё поняла.
– Ты же не думаешь, что мы бы захотели оставить себе твоё платье, – на слове «твоё» она сделала ударение и как-то неприятно засмеялась. – Твоё платье и то, что было в нём, – и очень многозначительно посмотрела на принцессу.
Торитель ничего ей не ответила. Она молча бросила то, что когда-то было её платьем, обратно в кучу, подняла ведро и тряпку, и гордо прошла мимо Старги.
Дойдя до нужной ей комнаты, принцесса тихо опустилась на пол и стала механически тереть пол. Теперь ей было всё равно, что с ней будет и долго ли это будет продолжаться. Ей всё равно! Её последняя надежда вырваться отсюда и покончить с этим ужасом погибла вместе с этим голубым платьем.
Джулит стала замечать, что с некоторых пор Торитель стала безучастна к тому, что с ней происходило. Джулит это очень бесило. Ну, в чём прелесть унижать человека, если он при этом не унижается! И тогда она решила, что раз уж на эту гордячку ничего не действует, то пусть ей хотя бы будет больно. На помощь ей пришёл её любимый Дружок. Теперь всякий раз, как она видела Торитель, она тут же натравливала на неё этого пиката. Он с радостью бросался на её левую ногу и отпускал с большой неохотой лишь после того, как Джулит вдоволь насмотрелась на это зрелище. Дело в том, что Дружок всё время кусал Торитель за одно и то же место, просто потому, что это было единственное место, до которого он мог достать – ведь пикаты вообще не очень крупные животные – поэтому Склизле каждый раз после этого приходилось вылечивать ногу, чтобы было что кусать в следующий раз. Поначалу, стоило Склизле только дотронуться до ноги, как боль уходила из неё, но потом нога стала болеть от одного лишь вида Дружка, и иногда даже от одной мысли.