Принцесса в лопухах
Шрифт:
Все молча пожевали, потом Варька поведала, как они бестолково лопали пироги у Назаровых. Дошла до мельчайших подробностей, да что там было рассказывать!
Фома отложил вилку в сторону и задумался.
– Что-то у нас такая каша получается... Столько времени прошло, а еще ни одного подозреваемого.
– Или наоборот – слишком много... – проговорила Гутя.
– А я не понимаю! Не понимаю – кому могли помешать девчонки?! – не выдержала Аллочка. – Это что же получается? Живет себе семья, живет, и все у них замечательно...
–
– Стоп! А чего она хочет? – прервал ее Фома. – Она хочет припугнуть Жанну, чтобы это все прекратилось, или же она требует чего-то еще?
– Ой, Фома, ну что такое может требовать ребенок? – махнула на него рукой Гутя. – Лишнюю тряпку? Мотоцикл?
– А хотя бы и мотоцикл! – настаивал Фома. – Жанна не разрешала ей, а девочка им просто болела, нам же говорили.
– Ну и что? – обернулась к мужу Варька. – Ты хочешь сказать, что из-за этого Жанна убила Ветку? Да она бы просто купила ей этот мотоцикл – на, катайся, бейся. И все!
Чем больше Варька убеждала Фому, тем старательнее он пытался доказать ей обратное.
– А если, к примеру, Вета просила что-то другое? – не уступал он. – Ну, захотелось, например, девчонке, чтобы с ней жила ее родная мать, а Жанна ушла бы?
– Ерунда, – покачала головой Варька. – Ты не видел Веру Григорьевну в быту – пьет, зараза! Девочка это видела, к тому же она прекрасно знала, что Вера ее просто бросила.
– И к Жанне она относилась неплохо, – поддержала Варьку Аллочка. – Ну, что ты фыркаешь? Даже несмотря на то, что та изменяла ее отцу, Виолетта воспринимала Жанну нормально! Я же видела, как они общались. Может быть, забывалась иногда, девчонка ведь... А может, надеялась, что та одумается... Да видела я все! И в магазине, и вообще. И Жанна тоже... Она с Веткой таскалась везде, вещи ей выбирала, всерьез переживала из-за плохих компаний...
Гутя сжала виски.
– Все мысли разбегаются. Аллочка, беги, неси тетрадку, что ты там успела написать? Надо все вспомнить.
Аллочка быстро слетала к себе в комнату и вернулась с тетрадью. Она развернула девственно-чистый лист и приготовила ручку:
– Что писать? Только сразу предупреждаю: я пишу с ошибками.
– А у тебя ничего еще не записано? – нехорошо удивилась сестра.
– Мне ничего не надо фиксировать, у меня все в голове, – гордо заявила Аллочка, не выпуская ручку.
– Ладно, будем думать устно... – проговорила Гутя и вдруг спросила: – А почему мы решили, что убить обязательно должна была Жанна? Между прочим, ее никто так до сих пор и не нашел. Или она уже объявилась?
– Нет, мы только что звонили, спрашивали.
– Ну, вот видите! Тут пора на ее поиски кидаться... что-то я слишком сомневаюсь, что мы отыщем ее... живой.
За столом все примолкли.
– И кто ее?.. – уставились на Гутю три пары
– Н-не знаю... честное слово, не знаю... – покачала головой Гутя. – Но... из подозреваемых ее нужно убрать.
– И Веру тоже, – торопливо добавила Варька.
– Ну да, и Веру уберем.
– И Кирилла Андреевича, – подсказал Фома.
– Почему это? – уперлась в него взглядом теща. – Его мы еще не обсуждали.
– А зачем обсуждать-то?
– А чем он хуже других? – поддержала сестру Аллочка. – Только у него стопроцентное алиби. Он в день рождения Машеньки не мог Вету убить, его человек пять видели, он работал в поте лица, с партнерами общался. Он с этими партнерами и нарисовался. А между прочим, обещали, что придет со Степаном!
Гутя как-то неопределенно пожала плечиками, и все уставились ей в рот. Когда она вот так многозначительно кривлялась, у нее обязательно оказывался какой-то козырь в рукаве.
– Н-ну... насчет пота лица спорить не буду, а вот где он потел со своими партнерами... Сегодня Ирочка Миронова, которая в сауне работает, рассказывала, что в день рождения Машеньки Кирилл Андреевич находился вовсе даже не в офисе, а у них в «Русалочке».
– Изменял, поганец?! – охнула Аллочка.
– Да нет, Ирочка говорила, что он там был без женщины, только с мужиками...
– С мужиками изменял? Ну, вообще-е-е! – снова не удержалась сестра.
– Аллочка! Дай ты маме сказать! – взвилась Варька. – Мам, я не поняла, и о чем ты хочешь заявить? Ну, да, бывает такое, что важных партнеров таскают по баням, но его же там все видели! Он не один был, алиби-то все равно – железное.
Гутя медленно размешивала сахар в чашке, забыв налить туда воды.
– Понимаешь, Варя, эта «Русалочка» специально так устроена, чтобы клиент имел все тридцать три удовольствия.
– Точно! – некстати вспомнил Фома. – Там такие комнатки отдельные, да?
Тут же по его макушке звонко прошлась Варькина длань:
– Еще раз по этим самым русалкам побежишь!..
– Да это мне ребята говорили, что ты! – отбивался проказник. – У Валерки тогда день рождения был, они пошли, а мы с тобой дома остались, помнишь? Ты сказала, что день рождения в трусах – это слишком.
Варька припомнила: было такое, но на всякий случай обиделась и разговаривала теперь исключительно с женщинами:
– Мам, и что?
– А то, – продолжала Гутя. – Удались он в такую комнатку, никто его и не хватится, это же в порядке вещей. А если он не в комнатку? Если в машину – и домой? Неожиданно, чтобы никто не видел?
– Зачем? – не поняла Аллочка.
– Хотя бы затем, чтобы жену проверить, а?
Неверовы задумались.
– Ерунда! – отозвался Фома. – Во-первых, Назаров не знал об измене жены, но, даже если бы и знал, зачем ему ее выслеживать, если она совершенно открыто пригласила этого Чернова к ним в гости? Он бы в какой-нибудь другой день...