Принцесса яда
Шрифт:
Это было ошеломляюще, я знала его в школе и никогда не догадалась бы, что он может быть таким замечательным. К сожалению, мое увлечение быстро превращалось в безрассудную страсть. Я сказала себе, что никогда не буду усложнять отношения между нами. Так почему же я была в полном восторге, когда Джексон начал носить за меня мой рюкзак?
Прошлой ночью мы были вынуждены остаться в библиотеке, одной из тех, которые не сгорели в городе, но, по крайней мере, эта не была заперта. Пока мы блуждали между стеллажами с его заводным фонариком, я его дразнила:
– Ты сегодня нес мой
Его плечи застыли от моего тона.
– Или, может быть, я помог тебе, потому что ты замедляешь наше передвижение
– О, - я могла бы сказать, что почти почувствовала боль.
– Вот как.
– Но потом я подумала, что, может быть, Джексон набросился на меня, потому что я нашла щель в его броне. Это означало, что он, как и я, думал о себе, как моём кавалере. Это также объясняло, почему он беспокоился всякий раз, когда мой желудок рычал. Такой человек, как Джексон, стал бы защищать любую девушку, "принадлежащую" ему, и был бы разочарован тем, что он не может обеспечить ее. Конечно, все это было спекуляцией. Скорее всего, как Джексон неоднократно говорил, я просто не понимаю ничего в парнях. В конце концов, с чего бы я должна ему нравиться? Я была все той же прежней Эви, которую он высмеивал и ругал. Я была не самым важным элементом этой команды. В дороге, мой набор навыков состоял из суеты над любой травмой, жалоб, а иногда я говорила с ним по-французски - мне казалось, он расслаблялся от этого.
Он считал меня бесполезной до апокалипсиса. Впервые, увидев меня после него, он назвал меня одним словом: de'pouille (горячая грязнуля). У меня не было иллюзий, что я могла бы изменить его мнение о себе. Тем не менее, когда я нашла книгу Робинзон Крузо на библиотечных полках, я тайком сунула ее в рюкзак, чтобы дать ему позже.
– За мной, Эви!
– отрезал Джексон. Он прижал ружье к плечу, направив его в сторону дома. Без лишних вопросов, я просто встала за ним.
Мужчина средних лет стоял на крыльце, направив винтовку на нас. Три мальчика десятилетнего возраста прятались за ним. Все, что мужчина сказал, было:
– Продолжайте идти, незнакомцы.
Так мы и сделали, Джексон впереди, я за его спиной. Но затем взгляд человека метнулся с ружья Джексона... и задержался на мне. Ярость сразу, казалось, вскипела в Джексоне.
– Забудь об этом, старик, или умрешь там, где стоишь.
Человек не отступал. Затем Джексон кивнул в сторону.
– Твои мальчики будут следующими, но я не хочу тратить свои пули на них.
От жестокой угрозы, мужчина сглотнул и с тоской посмотрел на меня. В конце концов, он опустил винтовку. Держа его в поле зрения, Джексон посмотрел в одну сторону. В другую. Чисто.
Только потом он перевёл взгляд на мою голову, хмуро глядя на мои распущенные волосы.
– Начинай искать шляпу или ножницы.
Отрезать мои волосы? Я пожала плечами, и, несмотря на жару, обратно одела свою куртку, натягивая капюшон на голову.
– На самом деле он думал о попытке забрать тебя, - прохрипел Джексон - забрать тебя от меня.
Я вздрогнула. Что-то подсказывало мне, что этому человеку была
Иногда мне казалось, что глупо полагать, будто моя бабушка была еще жива. Но тогда я напоминала себе, что я пережила Вспышку, и мама тоже. Может быть, что-то было в наших генах, что спасло нас? И бабушка знала бы где укрыться, смогла бы подготовиться. В душе я верила, что она жива. А это означало, я должна связаться с ней. Порой, я смотрела на ее фотографию, которая принадлежала моей маме, мучительно пытаясь вспомнить больше из того, чему бабушка меня учила. Медленно, очень медленно, я вспоминала последний день с ней. Я вспомнила подробности обо всех картах, которым она меня учила, но особенно о Смерти.
На малиновом фоне, Жнец был одет в черную броню, с косой наперевес, ехал на белом коне. В руке он держал черный флаг, украшенный белой розой. Его жертвы - мужчины, женщины и дети, все были на коленях перед ним, умоляюще сложив руки. Хотя изображение было жутким, я вспомнила, что была увлечена этой картой больше, чем всеми остальными, даже своей собственной. Это заставляло бабушку... нервничать? Когда она спросила, напугала ли меня эта карта или может, разозлила, я уверенно покачала головой.
– Мне его жалко.
Бабушке абсолютно не понравился мой ответ.
– Почему ты чувствуешь жалость, Эви? Он негодяй!
– Его лошадь выглядит больной, и у него нет друзей...
Сейчас я снова вспоминала прошлое, углубляясь дальше. Тем не менее, казалось, что чем сильнее я боролась, чтобы вспомнить больше, тем быстрее воспоминания выскальзывали из моих рук. Главное, что я запомнила? Голос бабушки из прошлого:
– Иногда ты должна позволить вещам происходить, Эви.
Я подозревала, что слишком сильно давила на себя, блокируя все свои способности. Но я не знала, как перестать это делать... Джексон бросил на меня короткий взгляд.
– Посмотри туда, Эви.
– Он кивнул подбородком на лежащий впереди мотоцикл, валявшийся на боку в куче золы.
– Джексон, осторожнее.
– Всадник получил коня.
– Он проследил взглядом сухие полосы крови и слизи, темной полосой ведущие от мотоцикла в пожарную станцию.
– Они утащили его вон туда, в тень, чтобы питаться.
– Пожав плечами, Джексон поднял мотоцикл в вертикальное положение, вытащил подставку.
– Ключ в замке.
Мои глаза метнулись в сторону тени.
– Уходим!
– Нуууу, не без этого мотоцикла.
– Он пробежал ладонью вдоль рамы, так же благоговейно, как изучал мои картины.
– Ты представляешь, что это такое?
– Меня должно это волновать?
Как будто он говорил с ребенком, он сказал: - Это Ducati*.
(*Прим. ред. Ducati Motor Holding S.p.A. — итальянский производитель мотоциклов. С июля 2012 года Ducati является подразделением Audi AG. Ежегодно производит около 40 тысяч мотоциклов.)
– И что?
Выражение его лица говорило о том, что я только что нанесла ему обиду или что-то в этом духе.