Принцип аллигатора

Дышев Андрей Михайлович

– Сергеич, можешь не сомневаться. Я в самом деле сжег это письмо, – сказал я в телефонную трубку. – Но скажи мне правду: ты его читал?

– Какая разница? – буркнул Сергеич.

– Оно не стоило того, чтобы с ним разбираться. Девичьи сопли.

– Не трави душу, умник! – взмолился Сергеич. – Что ты еще хочешь мне сказать?

– Я хочу, чтобы мы с тобой достойно похоронили Лешку. У него нет ни жены, ни родителей. Эта обязанность висит на нас.

– Хорошо, я тебе дам денег. Тысячи хватит?

Я скрипнул зубами.

– Мне не нужны твои деньги, Сергеич. Позвони в морг и автосервис, куда отволокли

машину, и скажи, что я подъеду за вещами. Чтобы мне там мозги не полоскали! Чтобы молча и быстро отдали все вещи, не требуя ни справок, ни удостоверений! Чтобы спросили только мою фамилию…

– Ладно, не кипятись! – оборвал меня Сергеич. – Позвоню… Ты что, выпил?

– А ты разве еще нет?

– Да стакан водяры вылакал, но не в одном глазу… Ты не думай, мне тоже фигово. Что за радость на сердце это носить?

Я ходил по кабинету из угла в угол, и перед моими глазами плыли темные круги. Нельзя так раскисать, говорил я себе. Это все из-за погоды. Она отравляет душу и заливает ее чернотой. А в гибели Лешки моей вины нет. И Сергеич здесь не при чем. Прав он! Надо соблюдать скоростной режим и пристегиваться ремнем безопасности.

Я посмотрел на карту, прошел взглядом по берегу моря, затем взобрался на горную гряду и остановился на тонкой риске с подписью "Мокрый Перевал". Оттуда свернул в глубокое, поросшее лесом ущелье. Вот здесь, в двадцати километрах от Мокрого Перевала спряталась Кажма, обозначенная на карте маленьким белым кружком, похожим на муравьиную личинку. Если мне не изменяет память, когда-то это был закрытый научный городок, обслуживающий химический институт "Органикс". По слухам, там разрабатывали какие-то препараты для оборонки, а также медикаменты. Лет десять назад институт прикрыли. Персонал разбежался. В Кажме остались те, кому некуда было бежать.

Куртка еще не успела просохнуть, и в ней я почувствовал себя неуютно. Плохо, что в моем "жигуле" не работает отопитель, и придется ехать в холодной машине. Прежде чем погасить свет в коридоре и выйти из офиса, я еще раз взглянул на лужу. Она уже успела впитаться в ковролин и напоминала о себе лишь темным пятном.

Глава вторая. Нагар типа шлака

Я приподнял крышку диктофона и посмотрел на валик лентопротяжного механизма.

– А кассета где?

Молодой человек с длинным носом, похожим на отвислый кусочек мягкого теста, даже не поднял на меня глаза.

– Кассеты не было. Читайте акт, там все написано.

Он говорил так, как говорят с клиентами мобильных телефонов электронные диспетчеры. Я крутил в руках диктофон, с недоумением глядя в его пустое нутро. Лешка выпросил у меня эту дорогую игрушку перед отъездом в Кажму. Диктофон был маленький и легко умещался в нагрудном кармане. Именно это качество больше всего понравилось Лешке. Он был уверен, что сможет незаметно записать самые неожиданные признания людей, на основании которых потом можно будет запросто возбудить уголовные дела.

Я потряс диктофон перед ухом. Внешне он выглядел исправным, и его электрические потроха не бряцали, как в погремушке.

– Вы хорошо искали рядом с машиной? – спросил я.

Молодой человек скривил губы и вытер рукавом белого халата свой каплеобразный нос.

– Лично я ничего не искал, – ответил он занудливо. – Я принял и сдал – вот все мои дела.

Расписывайтесь в получении и уходите. Это морг, гражданин, а не магазин.

Я хорошо помнил, что дал Лешке диктофон с кассетой. Конечно, он мог записать ее до конца и вынуть из диктофона. И спрятать, скажем, во внутреннем кармане куртки. Но дорожный патруль наверняка проверил карманы несчастного в первую очередь.

Мне стало немного не по себе, будто отчетливо осознавал, что меня обманывают, но никак не мог понять, в чем именно заключается обман. Юноша в белом халате начал нетерпеливо шмыгать носом и вздыхать. Я с щелчком закрыл крышку диктофона и кинул его в сумку. Юноша заметил мою рассеянность и снисходительно улыбнулся.

– Это ничего, – сказал он, намереваясь меня успокоить. – Многие вообще в обморок падают.

Я взял со стола часы с разорванным металлическим браслетом. Стекло было разбито, и его покрывали белые нити, напоминающие щупальца медузы. Маленькая стрелка остановилась между единицей и двойкой. Минутная соскочила с оси и застряла где-то между стеклом и циферблатом.

– Не идут, – пояснил юноша, упираясь в стол растопыренными пальцами, которые побелели от напряжения.

Я взял Лешкин мобильный телефон. Если бы не чехол, трубка рассыпалась бы в моих руках. От страшного удара она напоминала детали детского конструктора, упакованные в прозрачный полиэтиленовый пакетик.

– Вдребезги, – прокомментировал юноша.

По этим вещам я теперь мог судить о том, во что превратилось тело несчастного Лешки. Я опустился на стул. Колено мелко дрожало.

– Понимаю, – с чувством произнес юноша и посоветовал: – Постарайтесь дышать полной грудью и не задерживать дыхание.

Следом за раздробленным мобильником я положил в сумку расческу, электробритву с вилкой, которая была обмотана изолентой, обмылок в мыльнице и зубную щетку с растопыренной редкой щетинкой.

– Это тоже забирайте, – сказал юноша, придвигая ко мне последнее, что осталось из Лешкиных вещей – плоскогубцы.

Среди стандартного "командировочного" набора плоскогубцы смотрелись как инородное тело. Я взял их и стал рассматривать с таким видом, словно пытался угадать их предназначение. На пластиковой ручке каким-то горячим и острым предметом были выжжены инициалы: "Я.Н."

– Разве это его плоскогубцы?

– Их нашли рядом с трупом, – ответил юноша безапелляционно, словно обеспокоился, что я откажусь забирать последнюю вещь, принадлежащую погибшему.

– Только это и все? Может, были еще какие-нибудь инструменты?

– Может быть. Но их не нашли.

Я клацнул плоскогубцами перед самыми своими глазами. Из узкой металлической пасти инструмента вывалилась крохотная чешуйка засохшей зеленой краски. Лешкина "нива" тоже была зеленого цвета.

Плоскогубцы полетели в сумку. Я тупо смотрел на опустевший стол. Из Лешкиных вещей я не получил самого главного, из-за чего потом могут возникнуть проблемы. Дело в том, что Лешка поехал в Кажму с со своим служебным пистолетом. Куда он подевался? Хорошо, если милиция нашла его в покореженной “ниве” и вернула в оружейное хранилище. А если не нашла? Начнут искать оружие где только можно. Вызовут меня на допрос, станут выяснять, брал Лешка с собой в Кажму “макаров” или оставил его в офисе, и по этому поводу проведут в агентстве обыск. Короче, начнется головняк.