Принцип бабочки
Шрифт:
– Она, Женя, она! И то, как ты с ней сегодня поступил мне не нравится. Она - моя! Не трогай больше ее, не подходи и не прикасайся. На пушечный выстрел чтобы тебя рядом не было, - прорычал я, разворачиваясь к кофемашине.
– Я же не знал.
Он позарился на мое! На мое! В следующий раз я не посмотрю на то, что он самый близкий мне человек, я сделаю ему больно, растопчу его по всем фронтам. Физически, в бизнесе, финансово, я его раскрашу. Разве то, что я запретил ему прикасаться к ней после красной комнаты не было поводом ее больше не трогать?!
– Теперь знаешь! Завтра поговорим!
– я вышел из комнаты.
Найдя все необходимое я спустился на -1. Тусклый свет, тишина, только Мила сидела на диване. Мила, Мила, еще одна страдалица рук моего друга. Однако сейчас меня интересовала звезда сегодняшнего вечера. Брюнетка тут же обернулась, прижимаясь к дивану. Да не трону я тебя, успокойся а. Она словно забитая мышь, изгой среди девочек на этаже, но это заслуга друга.
– Ника где?
– на автомате крикнул я. Да, я зол. Максимально. Кровь бурлит и кипит в венах. Я хочу видеть ее. Усталость сразу пропала, ушла, словно и не было.
– Спит. Она измотана, - протараторила пышногрудая.
Я прошел в коридор.
– Она живая, у нее тоже есть чувства, а вы так с ней! Она этого не заслуживает!
– видимо набравшись смелости выпалила Мила.
Я промолчал. Стоило бы что-то ответить, но это неважно.
В комнате было темно, я включил светильник и поставил перекись и бинты на тумбу. Ника сопела, укрывшись одеялом и свернувшись в клубочек, словно кошечка. Мне не хотелось ее будить, но раны обработать нужно. Я пытался забрать ее одеяло, но даже во сне она не хотела его отдавать. Тоже держаться за свое, моя маленькая бабочка. Я прикоснулся к ее плечу, и она резко проснулась и отскочила к стене. Ее глаза распахнулись и ее дрожащее тело приклеилось к углу.
– Не надо, не трогай меня, пожалуйста, - она чуть ли не плакала, а я смотрел на ее синюю шею, ее синие руки, разбитую губу и фиолетовый подбородок и очень хотел закопать Женю под какой-нибудь из елок во дворе. Однако это позже.
– Все хорошо, не бойся, это я, успокойся, - я протянул ей руку, но она лишь дрожала и на ее глазах наворачивались слезы.
– Не надо, не трогай меня.
– Я не хотел, чтобы с тобой это произошло, я не знал. Это не повториться, иди сюда, - я сел на кровать и протянул ей уже две руки. Она съежилась и укрылась одеялом до шеи.
– Дим, не надо, уйди пожалуйста, - сквозь льющиеся водопадом слезы шептала Ника. Мне было до боли в сердце жаль ее. Не знаю почему именно ее и настолько, но было. Хотя нет, знаю, потому что я искал ее, я следил за ней намного больше, чем она может себе представить. Скоро она все узнает, а сейчас ей нужно успокоиться и обработать раны.
– Иди сюда, - я притянул ее к себе, она сначала вырвалась, а затем прилегла на мои колени, прижав ноги. Ее душераздирающий плач и крик разрывал мою душу. Я никогда не думал, что меня будут заботить чужие страдания, но ее заставляли мое сердце обливаться кровью.
– Больше никто другой не прикоснется к тебе, больше никто тебя не тронет, - я гладил ее
Мы просидели так около получаса. Она успокоилась, видимо выплакала из организма всю воду. Я обработал ее рану. Все это время мы молчали, и эта тишина заставляла меня переживать еще больше. Я искал ее не для того, чтобы она страдала, хотя кому я вру, изначально для этого, но увидев ее, прикасаясь к ней ночами во мне что-то изменилось.
Я встал у двери.
– Ты уходишь?
– ее красные глаза так и просили, чтобы я не уходил не оставлял ее с ее мыслями наедине, но мне пора спать. Вставать рано утром и ехать на важную встречу. А ей нужно отдыхать.
– Хочешь можешь пойти со мной?
– Я не уверена, что у меня есть силы ублажать тебя сегодня, - тихий шепот сорвался с ее синих губ.
Я рассмеялся. Я не настолько больной ублюдок, чтобы требовать от нее сегодня жаркого, страстного секса. Я все понимаю, да и сам устал. Тем более сейчас она больше походит на мумию или полутруб, а я не некрофил, меня такое не заводит.
– Вставай. Я тебя отнесу.
Она села на край кровати, а я поднял ее на руки. Она была достаточно легкой, думаю в этой бабочке и мешка картошки то нет, она была действительно очень хрупкой, нежной и ранимой. Конечно, сильные мужские руки оставляют на ней такие гематомы, она словно бумажная. Но этот пергамент мне хотелось беречь.
Я принес ее в свою комнату, уложил на кровать и раздевшись лег рядом. Она прижалась к моей груди, поглаживая меня по животу. Кажется, ей нравиться гладить меня. Это уморительно. Ладно, пусть гладит своими холодными руками, я потерплю.
Я выключил свет и засыпал, сквозь сонные глаза поглядывая на ее темные волосы и крошечный силуэт. Завтра я сделаю ей небольшой подарок. Ей точно понравится. В этот раз будет не как с лилиями.
Глава 8 Хорошая прожарка
Вероника
Я проснулась от голода. от сжатого урчащего живота, который так и кричал - покорми меня уже. Последнее время стала совсем мало есть, ну да точно, на стрессе. Я пыталась потянуться, но лопатки истошно закололи от боли. Я посмотрела на руки, синие, даже фиолетовые, в гематомах. Сука, лучше бы я вообще не просыпалась, чем снова возвращаться в этот ад.
Оглядевшись, поняла, что в спальне Димы и снова откинулась на подушку. Сквозь окна сочилось жаркое солнце. В комнате было душно, надо найти в себе силы, встать и включить уже кондиционер. Полежу еще минутку, не хочу подниматься, вообще ничего не хочу. Провалиться бы сквозь землю и я не про минусовые этажи. К тебе говорил мой хозяин никто не прикоснется, но видимо его друзья не так-то хотят его слушать, что ж видимо буду сегодня весь день заперта тут, кто бы поесть принес, хотя бы омлет. Я собралась с силами и решила встать, пока не закопала себя в собственных мыслях. Пока сама не решила убить себя, прежде чем это сделает черноглазка. Я встала, ноги еле меня держали, но я сделала шаг, затем другой. Спина была словно каменной, железной, в общем и целом твердой и вообще не пластичной. Вот я иду к журнальному столику и с диким желанием все же сесть приземляюсь на кресло. На столе лежит пульт и записка, я тут же беру ее в руки.