Шрифт:
Часть первая
1
Элегантный незнакомец с букетом красных роз вылез из шикарной машины с затемненными стеклами и приблизился к симпатичной девушке, стоявшей на остановке в ожидании автобуса.
— Вас, кажется, зовут Марина, я не ошибаюсь? — вежливо спросил он. — Марина Антонова?
— Ну я… Простите, а вы-то кто и откуда меня знаете? — отступила она, оглядывая то его, то букет.
— Я давно
Она внимательно смерила его взглядом, прежде чем ответить. Стоявшие рядом женщины отвернулись. Что особенного, если к привлекательной даме обращается столь представительный мужчина? Будет дурой, если откажется. Автобуса все нет и нет, а когда подойдет, наверняка будет набит битком. На бандита из телевизора он не похож, номер машины грязью не забрызган, и приглашает при свидетелях…
Марина еще раз смерила его взглядом, потом оглядела машину. Прикалывается, что ли? Ну что давно хотел познакомиться, положим, он врет. Она бы такого заприметила. Небось мимо ехал, увидал ее, и сразу захотелось… Не зря она сегодня надела юбку покороче и туфли с высокими каблуками. И блузка — самая облегающая. Хотя он ведь назвал ее имя и фамилию? Мол, давно познакомиться хотел, да стеснялся… Неужто есть еще такие мужики? Май все-таки. Да и ей, молодой и одинокой, когда на руках двое детей от разных мужей, чего терять-то? И чем рискует средь бела дня? Завезет, что ль, куда? Люди вон смотрят. Интересно им… Пусть только попробует…
Помедлив, взяла цветы и взглянула на золотые часики, подарок второго мужа. Уже опаздывает на работу. Опять заведующая будет глотку драть… Сад, мол, элитарный, в центре Москвы, желающих пристроить сюда детей и внуков за хорошие деньги — сколько хочешь, а ты, я смотрю, за работу не держишься, опять опаздываешь… Договоримся, Антонова, так: или ищи себе работу в другом месте, раз тебе далеко и неудобно сюда добираться, или… Да что тут выбирать, если она сама ждет, когда детишки вырастут из ясельного возраста, чтобы перевести их сюда же.
Марина пожала полными плечами:
— Даже не знаю… — и снова взглянула на часики, скорее уже демонстрируя их незнакомцу. — Если только вам по пути… До метро довезете?
— Зачем? Прямо к вашей работе.
Вот повезло-то! Но похоже, он сам почему-то нервничал, оглядывался, видя, что к их разговору прислушивались.
— А дорого возьмете? — спросила она на всякий случай.
— Садитесь! Он галантно распахнул переднюю дверцу машины, откуда призывно пахнуло запахом дорогой кожи и терпкими мужскими духами.
Приятно, нет слов, опуститься рядом с таким мужиком на упругое, углом вверх сиденье, так что колени оказываются на уровне пояса, а юбка задирается по самое некуда… Специально, что ли, так делают?
Когда незнакомец включал скорость, его рука в замшевой перчатке ненароком коснулась ее колена, и Марина косо на него взглянула. Но он
— Вас как хоть зовут? — спросила она, когда они отъехали.
— Вадим Анатольевич… — Он улыбнулся ей в зеркальце заднего обзора. — Извините, что не представился сразу. Можно простор Вадим. Что вы делаете сегодня вечером?
Что, что?.. Все, как всегда. Сначала она будет ругаться с заведующей насчет нехватки препаратов, потом, когда будет возвращаться домой, поругается в яслях с воспитательницей, прежде чем забрать оттуда заплаканных и замурзанных Тоньку и Валерку, потом дома сразу обоих в ванну, да и накормить чем бог послал… А посылает он по-разному. Вернее, не он, а па-пашки-алиментщики шлют все меньше, и на косметику и колготки уже не хватает… И потому каждый вечер сонной мордой в телевизор, пока дети уснут, глаза у самой начнут слипаться. Хотя всегда можно попросить соседку Верку, чтобы забрала деток вместе со своим Сережкой. Верка не откажет.
Давно ее об этом не спрашивали: что она делает сегодня вечером? И еще Лце понятно: если он знает ее имя-отчество, то наверняка должен знать о ее детях, Тоньке и Валерке? Зачем ему, молодому и продвинутому, замужняя баба с двумя детьми? Девок мало? Вон их сколько. Только свистни. Хотя мало ли как бывает. Любовь зла… Полюбишь и козла. Двоих козлов уже полюбила, Бог троицу любит, но этот, может, и не третий?
Она искоса посмотрела на Вадима.
— Итак? — Он мельком взглянул на нее в зеркальце. — Вы еще не ответили насчет вечера.
— Подумать надо… А вас дома никто не ждет?
— Нет. А вас ждут ваши дети, я знаю. Как и про соседку Веру, которая может их уложить спать.
— Ну все-то вы знаете! Даже странно… — сказала она. Уж не в органах ли вы работаете?
— В них самых… — сознался Вадим. — Значит, к шести я подъеду к вашему детсаду. Договорились?
Она не сводила с него изумленных глаз. А он по-прежнему смотрел на дорогу.
— Н-ну не знаю… — она пожала плечами. — Так сразу… А что мы будем делать потом? Кстати, мне еще после работы надо в аптеку заскочить. Она там недалеко. Уколы нечем делать, все ампулы закончились. Если, конечно, вы не торопитесь…
— Как скажете! — Он изобразил улыбку, до сих пор называемую голливудской.
Вечером, когда он подвез Марину к угловой аптеке и она вошла туда, кокетливо помахав ему пальчиками, он достал сотовый, нажал на клавишу:
— Олег, это я…
— Ну что, как?
— Дамочка уже подписалась.
— Казанова ты наш… Ну и?
— Ничего. Бывает и хуже. Боялся, окажется страшной. А она вполне.
— Начало, судя по всему, положено. Дальше все будет проще… Кстати, где Реваз? Почему он мне не звонит?