Принцип домино
Шрифт:
— Возникла одна мысль, несколько безумная, поскольку кое-что мне вспомнилось… — темнил Гера. — Хотя чем черт не шутит.
— Ну-ну? — нетерпеливо подбодрил непосредственный начальник. — Договаривай.
— Словом, — понизил голос Гера, — раз тебе разрешили внутреннее расследование…
— Не запретили, — поправил Померанцев.
— Вот именно… Поскольку наверняка ты настаивал. Честь мундира, то-се… Меня насторожил именно этот факт: тебе не приказали, а именно не запретили продолжать поиски предателя в наших сплоченных
— …что я поймаю за руку самого себя, — закончил Померанцев.
— Приятно работать с понятливым начальником, — кивнул Гера. — Который понимает с полуслова подчиненного, даже когда тот говорит неприятные для его слуха вещи… Ведь отчет ты должен предоставить наверх, не так ли? А там наверху уже есть готовый ответ. С уликами неопровержимыми, скажем так, не в твою пользу. Допустим… Заметь, я говорю: допустим, тебе их показывают и одновременно прилагают чистый лист бумаги, на котором ты волен написать что угодно. Например, заявление об увольнении по собственному желанию. Судиться или препираться следователю Генпрокуратуры с собственной конторой? Бр-р-р…
— И что теперь делать? — спросил Померанцев.
— Гнуть свою линию, — пожал плечами Гера. — Ты ж не отступишь, насколько я тебя знаю. Как там сказано в одной книге из далекого детства? Бороться и искать. Найти и не отдавать. А вдруг раскроем, кого не следовало бы раскрывать?
— Да это понятно… — Померанцев забарабанил пальцами по столу.
— Некоторые это кожей чувствуют, — негромко продолжал Гера. — Когда прохожу по коридору или в курилке, те, кто всегда держал нос по ветру, сейчас воротят его в сторону. Им наша высокая раскрываемость и раньше была не по нутру.
— Могу дополнить, — потянулся Валерий, сделав пару резких движений, чтобы размяться. — Наверняка наших начальников вызывают куда надо и там спрашивают: сколько можно, да на кого или на что вы там у себя замахнулись?
— На свободу слова и предпринимательства… — подхватил заунывным голосом Гера. — Мол, только-только появились первые ростки демократии и свободы, а вы сразу норовите их затоптать….
— Можешь не продолжать. Так ты со мной? — Валерий посмотрел в глаза непосредственному подчиненному.
— Голову на отсечение… — не моргнул Гера. — Хотя это неплохой шанс занять наконец твой кабинет.
— Все-таки что-то ты откопал?
— Пока ничего определенного. Я лишь внимательно проследил за движением документа, называемого постановлением на задержание гражданина Российской Федерации Разумневича Льва Семеновича. И вот что показалось мне странным. Хотя я боюсь ошибиться в своих предположениях…
— А ты не бойся, — кивнул Померанцев, посерьезнев. — Больше нечего бояться. Излагай, не тяни.
— Я вспомнил об одном свойстве нашей памяти. Чтобы не быть голословным, посмотри еще раз на этот чертов бланк постановления… — Гера показал подбородком в сторону сейфа. —
Померанцев открыл сейф, достал папку с делом, потом вытащил ордер.
— Ну и? — Он повертел его в пальцах. — Обычный бланк.
— Это тебе только кажется, — уверенно сказал Гера, забрав бланк у непосредственного начальника. — Он отпечатан на компьютере.
— Знаю, они все так печатаются, и что?
— А то, что мы никак не отвыкнем от тех времен, когда их печатали на машинке. И забываем, что копии хранятся не только в сейфе, но и в памяти компьютера. Кто сказал, что залезли в твой сейф, а не в жесткий диск?
Померанцев внимательно слушал, сведя брови к переносице, а Гера, сделав паузу, снял телефонную трубку:
— Зоя! На минутку… Есть разговор.
Зоя вошла в кабинет, Валерий кивнул ей на кресло. Она села нога на ногу, достала сигарету, предупредительный Гера щелкнул зажигалкой. Она кивнула в знак благодарности, внимательно посмотрела на обоих.
— С чего это вы такие напряженные с утра? Что случилось?
— Зоя, ты печатала это постановление? — спросил Валерий негромко.
— А, это?.. Ну да, как всегда, на компьютере… — Она снова их оглядела. — Я сделала что-то не так?
— Ты сохранила копию на жестком диске?
— Да… — Она терялась все больше. — Я же должна, по инструкции, оставить себе копию…
Нет, ты сделала все правильно, — успокоил ее Померанцев. — В любом случае должна сохраниться копия.
— Ребята… Да что случилось? — Она переводила взгляд с одного на другого.
— Ты только сегодня родилась? — спросил Гера и положил перед ней газету со статьей Олега Ивановича Быстрова. — И не читала, и не слышала? — Он указал на снимок ордера в газете. — Допустим, про постановление они узнали. Но как копию сняли? Залезли в сейф Валеры? Ночью, отключив сигнализацию и взломав кабинет? Исключено. Себе дороже. Другое дело, ее можно извлечь из памяти твоего компьютера, узнав пароль.
— Вы меня в чем-то подозреваете? — воскликнула она, побледнев. — Что вы так смотрите?
— Успокойся. — Валерий положил руку ей на плечо.
— Говорю вам, пароль я никому не передавала! Его, кроме меня, никто не знает…
Ее голос дрогнул, она всхлипнула.
— И это тоже верно, — снова согласился Померанцев. — Я и то его не знаю. Да мне и не интересно.
— Мы тебе верим, лапушка… — вздохнул Гера, погладив ее по плечу. — Как самим себе. Но ведь чудес не бывает, верно? А сейчас иди приведи себя в порядок и вспомни, кто его мог подсмотреть, когда ты включала компьютер. Скоро к нам должен пожаловать в качестве свидетеля дорогой гость, один из властителей наших бессонных дум, Олег Иванович Быстрое, собственной персоной. Тот самый, что накропал эту статейку. Ему нужно будет отметить повестку и предложить чаю с бубликами.