Принцип подлости

Чиркова Вера Андреевна

– Я же тебе сказала! Помогать и охранять.

– А… – мнется он, – ночью?

Ах, вот что его мучит!

– Ночью – спать.

– С тобой?

– И не мечтай! – сердито обрываю я, еле сдерживаясь, чтоб не захихикать, – только если придется спать на улице, и будет очень холодно, можешь придвинуться поближе, но не больше!

– Хорошо! – с облегчением вздыхает он.

Мой план сработал великолепно. Я выбрался первым, и, убедившись, что все внимание собравшихся посвящено нескольким упрямцам, сгрудившимся у верхнего камня, позвал Алика. Он выбрался

наружу, с мрачной миной оглядел толпу и нехотя поплелся вслед за мной. Мы неспешно дошли до грота и заглянули внутрь. Те, кто определил себя товаром, сидели с левой стороны, жрецы и рабовладельцы с правой. Купцы бродили посредине, выбирая понравившихся рабов. Около лавки, где сидели женщины, толпилось особенно много народу. Особое удовольствие я испытал, увидев в этой толпе моих вчерашних клиентов. Талила по-прежнему была в мужской одежде, однако взгляды, которые бросал на неё принц, были так горячи, что заставляли девушку краснеть. Ориз сидел в дальнем уголке и около него не было ни одного купца. Парень расцвел, увидев как я пробираюсь к нему, и вдруг как-то осунулся, заметив топающего за мной Алика.

– Ты его купила? – спросил он, не отвечая на приветствие.

– Ну да, – пожимаю плечами, – а теперь куплю тебя.

– У тебя ж нет больше денег?! – обвиняюще воззрился на меня Алик.

– Зато есть богатые должники, – хмыкнул я, – посторожи его, я сейчас подойду.

Заид с Талилой уговаривали молоденькую беременную женщину не продаваться шикарно разодетому сутенеру, а пойти к ним. Они долго не замечали, что я остановился у них за спиной. Пришлось похлопать принца по плечу.

– Ну, кто там еще, – с досадой обернулся он, и открыл в изумлении рот, – Нана, а мы тебя искали!

– Еще бы, ведь вы должны мне тридцать средних монет!

– Разве твое гаданье стоит так дорого?! – растерянно бормочет он.

– Нет, для тебя гораздо дороже, – лукаво поглядывая на покрасневшую Талилу сообщаю я, – но мне нужно ровно тридцать, чтоб выкупить парня, который сидит здесь уже третий день.

– Но у нас нет с собой таких денег, – расстроился Заид, – осталось только то, что мы уже обещали этой девушке. Но там все равно тебе не хватит!

– А те четыре мешочка, разве вы их уже истратили?

– Нет, – упрямо поджимает губы принц, – мы решили этих денег не брать!

– И где ж они сейчас?

– Мы закопали их.

Как я понимаю, вместе с хозяином. И с кольцом. Еще ночью я раз десять пожалел, что поддавшись романтике момента, ушел, не попытавшись стащить кольцо. Ну, или выпросить. Мысль о том, что мне будет намного легче выполнить свою миссию, имея такую могущественную вещицу, прочно засела в моем мозгу.

– А ты не подумал, что полезнее было бы выкупить на эти деньги несколько жизней?

Нет, он не думал. Захваченный мрачными думами о собственной несчастной судьбе, человек обычно мало способен разглядеть чужое горе.

– Что же нам теперь делать? – несчастно повторяет Талила.

– Я уже купила одного парня, – объясняю лесовикам сложившееся положение, – возьмите его и отправляйтесь выкапывать деньги. И если вам не нужно то кольцо, передайте его мне.

Отправляемся в угол к Оризу. Узнав, что денег на выкуп нет, парень совсем завял.

– Не переживай ты так, – уговариваю

я его, – скоро деньги принесут, я пока остаюсь с тобой. Ну а уж если денег не найдут, перепишу твой долг на себя.

Алик, презрительно поглядывая на удрученного пустынника, молча уходит вместе с принцем и его телохранительницей.

– Ты поел? – спрашиваю Ориза, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

– Да, вот, – он сует мне мешок с провизией.

Ого, а парень то явно умеет торговаться лучше меня, я получил бы за эти деньги раз в пять меньше продуктов.

– Пусть будет у тебя, понесете по очереди с Аликом, – возвращаю мешок Оризу.

– Ты уверена, что он вернется?!

– Он поклялся, и я ему верю. Ну а не вернется – хуже для него.

– Заколдуешь?! – Впервые в его раскосых глазах зажигается огонек интереса.

– Зачем?! – усмехаюсь я, – он человек чести, его потом совесть хуже колдовства прижмет.

– А ты можешь?!

– Что?

– Колдовать?

– Ну, могу немножко, – лукавлю я.

– И денег можешь?

– Нет, вот денег не могу!

Ориз, разочарованно вздохнув, отворачивается, а я поправляю шарф, стараясь скрыть ухмылку. Да ведь для меня наколдовать денег как раз легче всего. И сейчас я могу достать из кармана много больше, чем нужно для его выкупа. Но вот завоевать доверие Алика после этого будет намного труднее. И кто только меня тянул за язык ляпать, что я потратил последние деньги?!

– Вот держи, – Неожиданно появившийся Алик сует мне в руки мешочек с монетами.

– Быстро ты, – удивился я, вставая, и только тут увидел за его спиной чернокрылого.

– Вот его встретил, – кивает Алик, – он и дал денег.

– Ладно, – не обращая внимания на сверлящие меня ненавистью глаза чернокрыла, говорю я, – пошли, выкупим Ориза.

Процедура выкупа проста и надежна, заплатив долг и налоги, покупаю пару одинаковых ошейников, и получаю документы на двух рабов. Пара небольших листков плотной бумаги и я могу делать все, что захочу с двумя молодыми парнями. Мороз проходит по коже от ощущения гнусности происходящего.

Ориз деловито надевает ошейник, подгоняя застежку поудобнее, а Алексарио все колеблется, с горькой усмешкой разглядывая новое украшение. Готов поспорить, раньше ему и в голову не приходило, каково это, быть рабом. Делая вид, что не замечаю его мучений, командую Оризу взять мешок и направляюсь в деревню. И, только пройдя полдороги, вспоминаю, что не знаю, где мне теперь разыскивать лесовиков. Я ведь не собирался с ними больше встречаться, надеясь, что кольцо и деньги принесет Алик.

– Алик, а те двое, с которыми я тебя послал, сказали, где их искать? – интересуюсь я, обернувшись к горцу.

И по его растерянному взгляду понимаю, что он и не подумал договориться с ними о встрече. Ну да, ведь он же привык все решать только за себя! Трудненько мне, однако, с ним придется!

– Послушай, нана, – решительно выступает вперед бредущий за нами чернокрылый, – я могу дать тебе много больше, чем ты заплатила за обоих рабов, если ты уступишь мне Алексарио!

– Нет.

– Но ты не имеешь денег даже на еду, а еще должна мне тридцать монет, я могу сейчас пойти заявить на тебя долг, и тебе все равно придется их продать, чтобы расплатится.