Принцип револьвера. Часть 1
Шрифт:
– -"Мадонны" там давно нет, - Каролинка вздыхает и успокаивающе говорит, наверное, таким тоном успокаивают маленьких испуганных детей:
– -Мы продали "Мадонну" еще весной.
– -Как продали?
– похоже старик основательно растерян.
Каролина успокаивающе гладит его по покрытой морщинами руке и мирно щебечет:
– -Ну продали, обменяли на два вертолета. "Ирокезы".
– -На вертолеты? "Мадонну" на вертолеты?
– профессор продолжает потерянно удивляться.
– -Да... только это никого не спасло.
На миг ярость бьет в висок и я едва не выпаливаю: "Спасло? Да эти вертушки сожгли
– -А Ле Мюлье?
– взволнованно спрашивает профессор, - Ле Мюлье тоже продали?
– -Нет, - качает головой Каролина, - Ле Мюлье не успели, хотели, но не успели...
– -Тогда есть шанс, - шепчет профессор, - тогда еще есть шанс все изменить. Серебро... рубины и серебро
Лицо старикана вновь сводит судорога - он задыхается, синеет... А я просто не знаю, что делать. Кажется Каролина тоже, она, давя всхлипы, спрашивает старика, нет ли какого-то лекарства, но старик упорно пытается довести до нас свои безумные идеи... Даже сейчас, на краю жизни... А это край - отчего-то я точно это знаю... Так бывает. Иногда... Пьешь с человеком чай из одного котелка и вдруг понимаешь - его уже нет... И когда он не выходит из следующего боя, ты не удивлен - ты это уже знал... "Наверное, все мы сумасшедшие" - говорю сам себе, пытаясь не слушать страшного предсмертного шепота.
– -Каролина, это важно - шепчет Профессор, - у нас есть последний шанс все изменить. Помнишь Картину Ле Мюлье?
– -Знаменитый "Маяк"?
– -Да. Каролина, это не просто картина, это окно. Или если хотите - дверь. А это - ключ. Таймер...
Он вкладывает в руку Каролины какое-то украшение браслет - серебряная змейка, кусающая свой хвост. Дикая ирония жизни - точно такую же Кэп наколол на моем плече - символ Вечности, знак нашей нерушимой дружбы...
– -Я уже не успею, - хрипит Профессор, - я чувствую... Вы можете попытаться еще раз... Можно все сделать лучше...
Потом Каролина расскажет мне подробнее. Ле Мюлье, удивительный художник. Человек-тайна... Тайнами так и оставались его картины... Загадка состояла в том, что никто никогда не мог составить точного их описания. Все люди видели разное количество барашков на гребнях волн. Разное количество деревьев, разные камни на берегу моря. Некоторые вообще уверяли, что видят гладкое море, а некоторые, что шторм. Словно каждый кто смотрел на картину видел что-то свое. Или же картина была живой. А фотокамеры отказывались фиксировать изображение. Официальная наука долго трудилась над этими загадками, почти без толку... Впрочем, признание "экстрасенсорного воздействия гения", кажется, имело место.
– -У Мюлье было три таких картины - хрипел профессор.
– Две оказались утрачены во время войны. Секретное хранилище королевского музея - последняя надежда...
Я поражаюсь силе этого человека - даже в агонии, он еще пытается что-то сделать...
– -Я никогда не говорил тебе, но это не просто экспонаты. Мои книги... Когда все восхищались правдоподобностью историй, они не знали... Я всего
– -А я думала, что это мои детские фантазии!
– Каролина бледнеет, еще сильнее, хотя казалось бы куда уже - в зыбком свете костерка она похожа на Ангела Смерти над одром уходящего старика...
– -...браслет... его нужно положить в угол картины на изображение змеи. Если сдвинуть голову серебряной змеи относительно нарисованной можно задать время смещения...
– -...Судьбу не обманешь!
– захрипев, старик замолкает, глаза открыты, зубы оскалены...
Каролина плачет. А я молчу. Что тут можно сказать?
***
Рассказ профессора словно включает красную лампочку у меня в памяти и, наконец, соображаю, что я в действительности хотела поискать на Острове...
– осталось ли в тайнике что-то из картин, которые мы спрятали туда в начале войны. Тогда, на джипе, мы ехали за "Маяком" Ле Мюлье. Покупатель - частный коллекционер из Объединенной Федерации, предлагал за картину серьезную сумму. Вертолет не вертолет, но на боеприпасы хватило бы... Но мы не доехали, хорошо, что я успела уничтожить карту... Ну да ладно, вспоминать об этом не хотелось. Мозг, как испуганная улитка, пытался защитить себя - спрятаться за маской равнодушия... Ему это удавалось. Рядом на диванчике, еще помнившем запах нашей любви, остывало тело моего учителя, два бандита в соседней комнате валялись в лужах крови, а я спокойно и вроде бы вполне хладнокровно обдумываю, как нам найти картины, как вытащить их отсюда, кому после продать, как остаться целыми с такими деньгами и стоит ли ехать после этого к моей маме или мы с Микой могли бы...
От важных мыслей меня отвлекает Мика:
– -Каролин, давай-ка отсюда сваливать! Не приведи не-знам-кто найдут нас рядом с трупами, знаешь ли...
Я знаю, закон о ЧП вроде бы отменили. Но одно дело официально, а другое... Три трупа и двое бродяг, что тут думать - поставят к стенке... Мику точно, а меня... Да и меня тоже! Не стоит обольщаться я превратилась в грязную, потрепанную лахудру - неопределенного возраста. Кому я нужна?
"Ну хоть что-то в этом есть оптимистичное", - усмехаюсь про себя.
– -Ой, у меня идея!
– меня действительно "осеняет", - Мика, вложи профессору в руку револьвер, а бандитам пистолеты, получится, что они...
Мика гладит меня по голове, улыбаясь... Я замолкаю.
– -Малыш, ну кто сейчас будет в сыщиков играть? А оружие на черном рынке...
Если бы я не разучилась краснеть, то вероятно покраснела бы. Действительно, о чем я думаю? Извиняюсь:
– -Мик, прости, я иногда бываю дурой.
– -Фантазеркой, - улыбается Мика и накидывает ремень сумки на плечо.
– -Пошли?
– -Пошли!
– я крепко беру его за руку и тяну в темноту, туда где валяются трупы и все еще пахнет войной - кисло порохом, удушливо кровью.
Хотя и помню о крови, но все равно поскальзываюсь, вынужденно цепляюсь за Мику, он тут же подхватывает меня. Мужчина-опора, книжная мечта наивных дур...
– -Ты думаешь, что картины все еще здесь?
– спокойно спрашивает "опора" и зажигает фонарик.
– -Надеюсь! Ведь и эти, - брезгливо отбрасываю ногой с дороги, руку со скрюченными агонией пальцами, - тоже надеялись...