Принцип субординации
Шрифт:
– Ольга, что у вас с ним?
– Ничего… - слишком удивленная интересующей его темой, она не смогла ответить нечестно. Успевает опомниться и уже ехидно поинтересоваться: - Вас так интересует моя личная жизнь, Олег Павлович?
Олег Павлович упрямо поджимает губы.
– Вас это удивляет?
«Меня это радует» - она так и не произносит этих слов, но поспешно отворачивается, чувствуя, как по ее лицу растекается довольная улыбка, и с опозданием осознает, что только что «принцип субординации», которому она следовала с неизменным упорством, потерял сразу несколько позиций в ее рейтинге значимости. Черт,
– Вы с ним спали? – вопрос настолько неожиданный в своей прямоте, что Ольга даже не сразу поверила в то, что он был задан. Она даже переспросила, уверенная, что ей почудилось.
– Вы спали с ним, Оля, - вопрос звучит скорее как утверждение, еще и с ударением на ее имени. Почему-то хочется оправдываться, вместо того, чтоб оскорбиться. Может еще и потому, что они несутся по довольно оживленной трассе, а водитель вместо дороги смотрит на реакцию пассажирки. И хоть сейчас не час-пик, но за эти несколько секунд уже не раз раздавались нервные гудки с обеих сторон, и Ольга успела мысленно просчитать с десяток вариантов аварий с их участием.
Черт, черт! Ну, почему он не смотрит на дорогу?! Из-за этого приходится усиленно вжиматься в кресло.
– Олег Павлович!..
– в ее голосе пробиваются истерические нотки, когда она видит, что машина начинает уходить вправо, виляет и возвращается на свою полосу. Ольга оглядывается на генерального и снова встречает его внимательный взгляд.
Он ждет.
Машина снова едет вправо, почти подрезает ехавший по соседней полосе Порше, водитель которого успевает притормозить, и продолжает двигаться.
Нервы на пределе, и она уже готова простить любое хамство. Какое ей дело до тактики, если речь идет о жизни?
Когда на пути движения возникает столб, Ольга сдается.
– Нет, не спали! Только целовались! – успевает пропищать она до того, как произойдет неизбежное.
Машину резко заносит и, насколько раз вильнув, она останавливается у тротуара.
Слышатся мерный треск включившейся аварийки, и перепуганная Ольга поворачивается в сторону водителя.
Олег сосредоточенно всматривается вдаль, сжимая руль одной рукой, и по тому, как ходят его желваки, заметно, насколько он сейчас напряжен. Проходит несколько томительных секунд, во время которых никто не произносит ни слова, а затем мужчина снова включает передачу и выезжает на дорогу.
Почему-то Ольге кажется, что она переборщила с откровенностью. Вот только сказанного не вернешь, и что-то менять было уже поздно. Да и любая попытка что-то объяснить будет расцениваться, как желание оправдаться, а ей оправдываться было не за что. Единственное, что сейчас оставалось – смотреть, что будет дальше.
А дальше происходящее становилось страннее с каждой минутой.
Едва они приехали на стройку, Олег Павлович оставил ее на попечение Субботину, а сам отправился в офис, сославшись на необходимость его срочного присутствия там. Ольга, совершенно точно знающая, что никто его не вызывал, недоуменно нахмурилась, когда услышала его «прошу меня простить, но вынужден вернуться», но все же не побежала следом.
– Что у вас там произошло? – услышала она вопрос своего зама и поняла, что Субботин оказался гораздо внимательнее и прозорливее, чем ей до сих пор представлялось. А
После минутного ожидания под прицельным взглядом Андрея, Ольга, наконец, сдалась.
– Я сказала, что мы целовались… - сказала она, поморщившись. Почему-то вспоминать о подобной глупой выходке, а иначе она сейчас это назвать не могла, оказалось не слишком приятно.
– И все? – кажется, Субботин был удивлен.
– Все.
Мужчина запустил руку в волосы и задержал дыхание.
– Так, мне все понятно, - резко выдохнув, сердито произнес он, глядя на Ольгу. – Пойдем, - кивнул он, отходя на шаг.
– Куда? – в отличие от Субботина Ольга совершенно ничего не понимала, а уж необходимость куда-то идти после непонятно ухода Олега и вовсе казалась идиотской. Она даже попятилась, словно показывая, что не намерена следовать его указаниям.
– Как же вы меня задолбали… - обреченно вздохнул Андрей, нервно потирая руками лицо. – Как дети малые, ей богу.
Довольно грубо схватив девушку за запястье, он поволок упирающуюся Ольгу в сторону стоянки.
– Нет, ну она, понятно, баба. Но этот… Принципы ему мешают. Какие нахрен принципы!.. Завалил, отодрал, и все довольны. Нет, ему схемы нужны. Будто первый раз бабу видит… - бормотал он, пока тащил за собой девушку, и только усадив ее на переднее сиденье и сев за руль, успокоился.
Ольга, возмущенная его поведением, хотела высказаться, но Андрей сумел остановить гневное излияние одной фразой.
– Одно слово, и я закончу то, что не успел месяц назад, - сказал он, заводя мотор. И, убедившись, что его слова произвели вполне ожидаемый эффект, подмигнул и уже вполне добродушно добавил. – Ладно, шучу я, – и тут же серьезно, - Но на всякий случай имей в виду.
Вот оно крушение закона субординации в действии – ее зам распекает ее же, как малолетнюю девочку и даже не морщится.
– А вы, Андрей, как я вижу, понятия не имеете о том, что такое субординация… - ехидно заметила, она, на всякий случай, пристегнувшись, когда поняла, что поездка предстоит не из спокойных.
– Зато вы знаете, - с не меньшей долей ехидства ответил он, - потому до сих пор и трахаете всем мозги, вместо того, чтобы друг друга трахать.
– Андрей!..
– Да хватит уже! – перебил он ее. – Сейчас догоним второго… психа, и ему будете мозги парить. Вон, держитесь лучше, а то опять прическа помнется…
И, словно в подтверждение намерений своего хозяина, машина резко ушла влево и, заревев, пошла на обгон по встречной. Ольга только и могла, что сидеть, широко открыв глаза и до боли сжимая дверную ручку двумя руками, пока они шли навстречу сигналившей фуре. Только когда до грузовика оставался десяток метров, она все-таки зажмурилась, чтобы через мгновение с облегчением почувствовать, как машина снова, резко вильнув, совершенно невредимой вернулась на свою полосу. Она открыла глаза, но тут же зажмурилась опять, поняв, что на этом приключения еще не закончились, и, если все это наблюдать, то ее организм в конце пути будет просто перенасыщен адреналином и неспособен адекватно реагировать на внешние раздражители. Поэтому дальше она ехала с закрытыми глазами, по-прежнему сжимая дверную ручку и стараясь не издавать ни звука, когда машину в очередной раз заносило на поворотах.