Принцип высшего ведовства
Шрифт:
Андрей несколько мгновений взирал на то, что осталось от человека. Он наконец пришел в себя, злость вылилась в бойню – но схлынула, оставив сосуд пустым.
«Черт, а?» – ведьмак стряхнул с рук тяжелые и липкие капли, – «ментальный след останется…»
А потом он вспомнил и успокоился. Ведь ментальный след можно засечь, если убийство было совершено посредством ментального поля, то есть силой волеизъявления колдуна. Здесь же… все было чуть по-иному. Андрей присел на корточки над телом жертвы, вынул из скрюченных пальцев пистолет. Затем пошарил в карманах пальто и извлек две обоймы
Оглядевшись в последний раз, Андрей убедился в том, что вокруг не было ни души, и побежал прочь.
«В конце концов, тот, кто покупает оружие, покупает его не просто так. Наверняка бы этот тип в хорошем пальто собирался воспользоваться пистолетом, и еще неизвестно, сколько бы смертных отправились бы на тот свет. Так что даже хорошо, что я успел вмешаться», – размышлял он, мелкой трусцой продвигаясь к знакомому дому.
Отпугнув проснувшуюся некстати шавку, Андрей нырнул в подъезд, понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. И, достигнув нужного этажа, позвонил, шепотом умоляя:
– Инга, открой. Ну пожалуйста, открывай… Что ты так долго, а?
Замок щелкнул, и Андрей всем весом навалился на дверь – скорее бы прочь с лестничной площадки, где всегда могут быть любопытные глаза и уши.
– Инга, – виновато произнес он.
– Что? – неохотно отозвалась ведьма, включая свет.
И тут же зажала рот ладошкой, не давая крику вырваться на волю.
В розовом махровом халате и тапочках-кроликах Инга выглядела такой уютной и домашней, что Андрею захотелось зарыться лицом в ее роскошные вишневые волосы – чтобы просто заснуть.
– Инг, прости, – пробормотал он, пряча глаза, – это все луна, я ничего не могу поделать.
Ведьма отняла руки от лица, быстро подошла и обняла за шею. Она не обращала внимания на то, что черные клейкие сгустки остаются на нежно-розовых рукавах.
– Бедный мой, – пробормотала она, – что же ты наделал? Лучше бы ты провел эту ночь у меня. Тогда я бы смогла…
– Ничего бы ты не смогла. Я бежал. Хотел убежать от злости, от ревности, от ненависти.
– Ты так сильно ее любишь? – Инга внимательно посмотрела прямо в глаза, требуя ответа.
И Андрей кивнул. Затем положил на пол пистолет и патроны, кивнул на них.
– Вот, смотри, что я добыл.
– Лучше бы и не добывал, – хмуро ответила Инга, – зря ты все это, Андрэ, зря… Они тебя когда-нибудь поймают.
Вдруг ведьма спохватилась, попятилась.
– Что же ты стоишь? Проходи, сразу в душ, а то наследишь тут.
Андрей, не отрываясь, все смотрел на нее. Да, Инга понимала его как никто другой. Понимала, прощала и никогда не забывала, что лучше быть хорошими друзьями, чем плохими любовниками.
– Если ты действительно ее любишь, – тяжело произнесла ведьма, – то, наверное, мне следует сказать тебе одну очень неприятную новость. Я очень надеюсь, что ты примешь ее правильно, и будешь думать, как поступить дальше.
Андрей застыл на пороге ванной, где его ждали теплый душ и ароматное мыло. Хотя разве смоешь мылом кровь? Нет. Кровь смывается только кровью.
– Что за новость?
– Судьба Валерии, – Инга махнула рукой, – ну иди, иди. Небось,
…Андрей долго сидел под душем, сонно наблюдая за тем, как постепенно светлеет стекающая в белую ванну вода. Сперва – грязно-розовая, затем – чуть подрумяненная и, наконец, чистая, прозрачная. Он едва не заснул; после всплеска лунной злости накатывала усталость. Но вовремя постучалась в дверь Инга с вопросом, все ли у него в порядке, и Андрею пришлось покинуть теплый и чистый мирок полотенец и кафеля. Ведьмак облачился в длинный махровый халат, с отвращением оглядел себя в зеркале – видок еще тот, как после недельной попойки.
Инга уже была в постели. Андрей молча забрался под одеяло и прижался к ней словно щенок к теплому маминому боку. Наверняка и сам он также прижимался к своей матери, но это было так давно, что Андрей уже не помнил.
– Что, совсем фигово? – осведомилась Инга.
В темноте ее глаза настороженно поблескивали.
– Я не знаю, что мне делать дальше, – пробормотал он, принюхиваясь к знакомому аромату духов.
В ответ донесся шепот:
– Я тоже не знаю, Андрэ. Но у меня очень стойкое ощущение, что пока жива Лерка, мне тоже угрожает нешуточная опасность.
Андрей вскинулся.
– Эрик?..
Но Инга замотала головой.
– Не знаю. Правда не знаю. Кажется, друг мой, что жизнь моя помаленьку подходит к концу. Я стараюсь не думать об этом, но… как не будешь думать?
– А что с судьбой Леры?
Ему показалось, что Инга разочарованно вздохнула. Как будто ожидала услышать от него что-то другое, совсем другое.
– Ты о ней не забудешь, да? – ведьма помолчала. А потом, так и не дождавшись ответа, сказала, – тогда слушай…
Длань Правосудия
…То был странный день. После того, как уехал Андрей, я оказалась предоставленной самой себе. Эрик уединился в кабинете, когда я проходила мимо, то услышала как он с кем-то раздраженно спорит по телефону. Мне удалось разобрать только «не лезь не в свое дело», а затем Эрик стал говорить тихо, видимо, почувствовав мое присутствие.
За окном стоял пасмурный день, собирался дождь – небо обложили серые, низкие тучи. Рука моя болела нещадно, игнорируя инъекцию кеторола, температура наверняка перевалила за тридцать семь, но градусника в обозримом пространстве не было, а обращаться лишний раз к хозяину дома не хотелось.
Я вернулась в спальню, легла, не раздеваясь прямо на шелковое покрывало цвета кофе с молоком. Наверное, я заснула – но пришедшие сновидения были настолько реальны, что даже много лет спустя я искренне считала их не только эфемерными видениями.
…Я лежу на кровати, глаза открыты. Тишина в комнате, тишина в доме – словно Эрик отлучился ненадолго. Ведь когда инквизитор в пределах особняка, не бывает такого мертвого, пустого молчания. А сейчас я, пожалуй, совершенно одна. В пижаме с утятами, с перебинтованной рукой, которая выпивает все силы. И вдруг начинает открываться дверь. Сперва плавно поворачивается никелированная ручка, щелкает послушно замок… А я продолжаю неподвижно лежать, с равнодушием ожидая того, кто сейчас войдет.