Принцип высшего ведовства
Шрифт:
– Все утрясется только после того, как Эрик встретит Якова.
– Бред какой-то, – Андрей бросил на меня тревожный взгляд, – господи, Лерка, да этот садист тебя просто искалечил!
– А ты сделал все возможное, чтобы я оказалась у этого садиста.
Наверное, не стоило говорить так. Андрей замолчал, я не видела выражения его лица, но то, как он вжал педаль газа, говорило о многом.
– Ты… не понимаешь, – наконец произнес он, – может быть, потом поймешь. Я уже был у них… однажды. Это ведь не забывается, так, Лера?
И
– Приехали.
Он даже не помог мне выбраться из машины. А я, выползая на четвереньках, принялась разглядывать местечко, куда меня привезли «прятать».
Это был старый, совершенно заброшенный хутор, каких немало нынче на юге России. Три деревянных дома, кое-где крыши провалились, трава сорная по пояс, окна заколочены крест-накрест. А сразу за хутором небольшой лесок, доносится шум бегущей воды… Овраг?
Скрипнула облезлая дверь ближайшего дома, и оттуда выплыла Инга. Джинсы, высокий каблук, топик, поверх – белоснежная мохеровая кофта. И, конечно же, гладко уложенные волосы цвета «дикая вишня», ногти длиннющие…
– Ну как, все получилось? – деловито осведомилась она, даже не глядя в мою сторону.
– Как видишь, – Андрей развел руками, – проводи нашу гостью дорогую…
Он осекся и быстро зашагал куда-то за дом. Я выпрямилась, отряхнула коленки. Что сказать Инге-то? Говорить, увы, было нечего.
– Ну, проходи, Валерия, – напряженно пропела моя соседка. Именно пропела, а не проговорила, – разговор есть…
Я молча кивнула и пошла к дому. Как странно – недавно еще были с Ингой подружками, а теперь вот стали… нет, не врагами, конечно же, но все равно… Неправильно все это. И немножко обидно.
Поднявшись по скрипучему крылечку, я поравнялась с ней.
– Не нужно было меня увозить.
И тут она не сдержалась. Мою щеку обожгла неожиданная боль, едкая и обидная, выжимающая слезы из глаз. Откуда ни возьмись, появился Андрей, надвинулся на нас как грозовая туча.
– Инга! Не смей, слышишь? Только попробуй еще раз…
Вишневая волна всколыхнулась, ведьма повернулась к Андрею.
– Что – не смей? И это ты мне говоришь, да? После того, как она с тобой обошлась? После того, как узнал чем ее присутствие грозит мне?!! Да ты просто тряпка, не мужик!
На ее ярко накрашенных губах расцвела приторная улыбка.
– Проходи, Лерочка, проходи. Надеюсь, тебе здесь понравится.
…Внутри дом оказался таким же убогим, как и снаружи. Паутина под потолком, паутина по углам. Пыль, плесень. Чистыми выглядели только стол у окна и две лавки, я прошла и села. Затем оглядела тех, кто еще недавно был моими друзьями: Андрей выглядел уверенно, спокойно, а вот Инга нервничала, беспрестанно накручивая на палец вишневый локон.
– Почему мы должны носиться с тобой, как дурень с писаной торбой? – она сразу же перешла в наступление, – почему мы должны тебя вытаскивать из тех переделок, в которые ты умудряешься по собственной дурости попадать, а ты на нас плюешь с высокой башенки? Да еще смотришь как на врагов-злодеев, а? Ты даже не знаешь, чего мне стоит спасение твоей никчемной
– Я не понимаю, почему ты так на меня злишься.
– Ах, не понимаешь?!! – противным фальцетом взвизгнула Инга, – так послушай, моя дорогая Лерочка. Ты ввязалась в очень опасную игру и тянешь за собой нас с Андреем. В таких обычно выигрывают старые, опытные дяди вроде Эрика. А девочки вроде тебя отбывают на небеса без обратного билета. Единственное, что я тебе могу сказать точно – так это то, что если Эрик проделает все то, что запланировал, тебе не жить.
– Но…
Инга демонстративно всплеснула руками, оглянулась на Андрея, который все это время неподвижно подпирал дверной косяк.
– Все, что я делаю, Андрей, делаю только для тебя.
Она стряхнула с белого рукава несуществующую соринку, пересекла комнату, впечатывая шпильки в трухлявый пол и склонилась ко мне.
– Загляни мне в глаза, Лерочка. Ты можешь увидеть там что-то интересное и познавательное.
Злить Ингу не хотелось. Ведьма и без того казалась взвинченной до предела, того и гляди взорвется колючим фейверком. Я послушно заглянула в ее холодные серые глаза, на этот раз без зеленых контактных линз. На миг показалось, что невидимая сила выбивает из-под меня лавку, затем потолок в ошметках побелки вздрогнул, съежился…
И я увидела странную картинку, черно-белую, как будто вырезанную из старого и немого кино.
Я лежала в высокой траве, раскинув руки и уставившись в небо. В застывших глазах отражались кроны деревьев и белая точка далекого солнца. Подбородок кто-то щедро разукрасил темной блестящей глазурью, она пачкала шею и тягучими каплями стекала на воротник клетчатой рубашки. В которой, как ни крути, было что-то неправильное. Чего-то не хватало… Отсутствовала нижняя часть кармана. Она провалилась в черноту, пропиталась темнотой. Вместо ткани рубашки были влага и беспросветный мрак, сложившиеся в аккуратную лунку. И на дне ее барахтался комар, увязая все глубже и глубже.
По горлу, от желудка и вверх, покатилось что-то горячее. Я едва успела зажать рукой рот и отскочить в угол. Господи! И это – это я? С отсутствием едва ли не трети туловища?!! Да что же это происходит, черт возьми? А главное – зачем? И почему – со мной?
– Мне не нравится то, что ты делаешь, – донесся из ватной тишины голос Андрея, – ты по-другому не могла сказать?
– А твоим словам она сильно поверила? – огрызнулась Инга, – я всего-то показала ей то, что видела сама. Пусть теперь думает, нужно ли ей возвращаться…
– Видения можно толковать по-разному.
– Я знаю, что это дело рук нашего друга инквизитора, – зло ответила ведьма, – он тоже был там, и я чувствовала его присутствие также, как и чувствую сейчас твое.
И пока они говорили, я все пыталась унять отвратительные рвотные позывы. Но стоило зажмуриться, как перед глазами снова и снова всплывала черно-белая зернистая картинка, и барахтающийся в загустевшей крови комар.
А почему бы тебе, Лера, не поверить Инге? Что заставляло тебя думать, что Эрик не способен на такое?